Фонари на парковке освещали витрину магазинчика, словно искусственный лунный свет. Анни кралась мимо стеллажей с товарами, словно хищник, вышедший на ночную охоту. Ладонь, обхватывающая рукоятку револьвера, вспотела. Она быстро вытерла руки о свои джинсы.

Передняя дверь казалась наименее рискованным местом для выхода. Вор постарается взломать дверь склада в южном крыле, откуда его не видно ни из дома, ни с дороги. Если это не грабитель и незнакомец пытается пробраться к ней в квартиру, то у него остается единственный путь – вверх по лестнице в южной части дома.

Анни быстро открыла дверь и вышла на улицу. Она обогнула дом с северной стороны. Где же, черт побери, полицейская машина? Прошло уже минут пятнадцать, как она звонила.

Анни пошла в обход дома. Ей хотелось увести неизвестного от жилища дяди и тети, а не привести его к ним. Напугать злоумышленника и загнать на дамбу показалось ей самым надежным вариантом. Хотя скорее всего он именно там и спрятал свою машину.

Анни карабкалась по наклонной поверхности, придерживаясь рукой за фундамент здания и ступая очень осторожно, чтобы не поскользнуться на камнях. Она не увидела никого рядом с домом. Покрепче взявшись за револьвер, она вздохнула и выглянула из-за угла. Никого. Анни повернула за дом и направилась к мусорным бакам.

Она шла быстро, держась поближе к зданию. На лбу выступили капельки пота, но Анни справилась с желанием немедленно вытереть их. Она была совсем близко и чувствовала это так же хорошо, как и чье-то присутствие. Ее чувства странным образом обострились. Легкий шум прибоя отдавался грохотом у нее в ушах. От вони разложившейся рыбы ее чуть не вывернуло наизнанку. Этот запах почему-то показался ей странным, но у нее не оставалось времени, чтобы это обдумать.

Анни оказалась около юго-восточной части дома и напряженно прислушивалась. И тут позади нее вдруг раздался голос:

– Я помощник шерифа! Бросьте оружие!

– Я на службе! – выкрикнула Анни, бросая револьвер на землю.

– Лечь! Немедленно лечь на землю!

– Я здесь живу! – крикнула Анни, опускаясь на колени. – Вор за углом!

Но полицейский словно не слышал ее. Он налетел на Анни, как снаряд, больно ткнул дубинкой между лопаток:

– Я сказал, лечь! Ложись, черт бы тебя побрал!

Анни растянулась на земле, помощник шерифа заломил ей левую руку за спину, щелкнул наручниками, потом проделал то же самое с правой рукой.

– Я помощник шерифа Бруссар! Анни Бруссар!

– Бруссар? Неужели? – Изумление было не слишком искренним. Он перекатил ее на спину и направил луч фонаря в лицо, ослепив Анни. – Да что вы говорите? Неужели это наша маленькая отступница собственной персоной?

– Пошел ты к черту, Питр! – рявкнула Анни. – И сними с меня наручники. – Она постаралась сесть. – Где тебя так долго носило? Я вызывала полицию двадцать минут назад.

Питр пожал плечами, открывая замок.

– Ты же знаешь, как это бывает. Мы не на все вызовы сразу выезжаем, у нас есть система приоритетов.

– И где же описана эта система? На страницах «Пентхауса»?

– Не стоит оскорблять патрульного, Бруссар. – Питр встал, отряхнул пыль с колен. – Никогда не знаешь, вдруг он еще тебе пригодится.

– Ну да, конечно.

Анни поднялась на ноги, подобрала свое оружие и подавила стон. Она распрямила плечи, стараясь справиться с острой болью.

– Отличная работа, Питр. Скольких ни в чем не повинных людей ты увечишь за одно дежурство?

– Я принял тебя за грабителя. Ты не подчинилась моему приказу. Тебе следовало помнить, как следует себя вести.

– Отлично. Значит, это я виновата, что ты меня огрел. А как насчет того, чтобы помочь мне осмотреть все вокруг? Хотя я просто уверена, что негодяй давно уже смылся. Ты так орал…

Питр пропустил мимо ушей ее язвительное замечание. Они двинулись вокруг здания.

– Господи, что это за вонь? – Он светил фонарем им под ноги. – Ты что, свинью забила или еще кого-нибудь?

Анни достала свой собственный фонарь, прицепленный к поясу джинсов. Ее слух уловил монотонную дробь капель. Они одна за другой падали со ступеней, ведущих в ее квартиру. Теперь Анни протянула руку, подставляя ладонь, и посветила фонарем – кровь.

– О господи! – выдохнула она, отдергивая руку.

– Господь всемогущий, – пробормотал Питр и попятился.

Анни вытерла ладонь о футболку и пошла к первой ступени лестницы. Со ступеней свисали внутренности животного, напоминая омерзительную мишуру. Осветив фонарем площадку, она увидела следы кровавой бойни, кишки растянулись багрово-синей гирляндой вдоль всей лестницы.

– О господи! – повторила она.

Ей сразу вспомнилось изувеченное тело Памелы Бишон – изрезанное, выпотрошенное. И тут ее затопила волна горячего ужаса. Сэм. Фаншон.

Она бросилась бежать по направлению к пристани. Перед ней взбесившимся солнечным зайчиком метался свет фонаря. Сэм. Фаншон. Ее семья.

– Бруссар! – рявкнул у нее за спиной Питр.

Анни подлетела к парадной двери и забарабанила в нее фонариком, вертя ручку окровавленной рукой. Дверь распахнулась, и она ввалилась в гостиную, прямо в объятия Сэма.

– Слава тебе, господи! – Анни судорожно обняла его и всхлипнула. – Вы живы!

– Это внутренности свиньи. – Питр поковырял месиво дубинкой. – В это время года забивают много свиней.

Анни все еще трясло от пережитого. Она ходила взад и вперед у основания лестницы и кипела от возмущения. Питр нашел пятигаллоновый чан, который принесли продавцы, и установил его в стороне, чтобы на него падал свет, включенный теперь в магазине. Анни захотелось ткнуть его ногой и опрокинуть. А потом ударить Питра, этого мастера на все руки, идиота проклятого. Он наверняка принимал участие в шутке. Если это была шутка.

– Я хочу получить отчет из лаборатории, – отрезала она.

– Что? Зачем?

– Затем! Если выяснится, что чье-то тело лишилось содержимого, то его захотят получить обратно, Эйнштейн.

Питр что-то недовольно пробормотал. Если это улика, то ему придется заниматься этими кишками, собирать их в чан и везти в своей машине.

– Это внутренности свиньи, – стоял он на своем. Анни свирепо уставилась на него:

– Почему ты так в этом уверен? Потому что не хочешь с этим возиться или потому, что знаешь!

– Ничего я не знаю! – буркнул помощник шерифа.

– Если это штучки Маллена, можешь передать ему, что я прогоню его пинками до самого Лафайетта!

– Ничего я об этом не знаю! – взвился Питр. – Я ответил на твой вызов. Вот и все!

– Кто такой Маллен, детка? – поинтересовался Сэм. – Зачем ему устраивать такие развлечения?