Так ничего и не добившись (Сергий только промычал что-то невразумительное), Надежда Сергиевна перевела дух. Она осмотрела небольшое помещение и заметила полуголую девицу, на которую до этого не обратила внимания.

Особа с голыми ногами и без лифчика сидела в углу, около кальяна. Еще одна наркоманка! И этот мерзкий сладковатый запах – какой-то наркотик: марихуана, гашиш или конопля? Сергия придется снова определять в клинику, другого выхода нет. Он позорит семью, он испытывает терпение Гремислава, намеренно шляется по клубам и дискотекам – отношения между отцом и сыном были непростыми. Гремислав относился к Сергию иногда слишком требовательно и строго, а сын игнорировал диктат отца и открыто грубил ему. И почему Сергий не такой, как Ольга!

– Ты хоть бы прикрылась, честное слово, – сказала Надежда Сергиевна и толкнула девицу, безучастно свесившую на грудь голову с распущенными жирными волосами. Девица медленно завалилась на бок и упала. С ужасом Надежда Сергиевна увидела запекшуюся кровь – девица была мертва!

Словно зачарованная, Бунич откинула рыжие пряди с лица девушки и увидела длинный шрам, который пересекал ее шею. Тело было едва теплым.

Она закричала и отбежала в сторону. Затем бросилась к Сергию и стала хлестать его по щекам:

– Мерзавец, поднимайся, кому сказала! Сереженька, мальчик мой, прошу тебя, очнись! Боже, что здесь происходит?

Она повернула спящего сына на бок и увидела, что обивка дивана вымазана в краске. Да нет же, это не краска, а кровь! Спина и джинсы Сергия тоже были в крови. Причитая, Надежда Сергиевна попыталась найти рану.

Раны не было, зато она обнаружила в кармане джинсов нож. Нож, которым, судя по всему, и убили несчастную девицу. И этот нож находится у Сергия!

Бунич отбросила оружие в сторону. Затем попыталась взвалить на себя сына. Нет, она не сможет вынести его из квартиры и доставить к Микаэле. Но нужно что-то делать! Рано или поздно кто-то обнаружит труп девицы и сына президента с ножом в кармане.

Надежда Сергиевна почувствовала, что еще немного, и она расплачется. Неужели Сергий… От наркоманов можно всего ожидать! Ведь Драге Ковтун тоже перерезали горло – как и этой полуголой особе. Сережа, Сережа, что же ты наделал.

И что скажет Гремислав? Что он скажет, когда узнает, что его единственный сын снова принимает наркотики и… И является убийцей? Это настоящая катастрофа!

Никто и никогда ничего не узнает! Надежда Сергиевна отыскала нож, нашла старую тряпку и тщательно протерла рукоятку и лезвие. Затем отнесла нож в туалет и бросила его в загаженный унитаз. Вот так! Отпечатков пальцев нет. На ноже нет – но их полно на дверных ручках, стенах, кальяне…

Надежда Сергиевна размышляла. Микаэла снова окажет ей услугу. Она позвонит немецкой подруге и попросит ее приехать сюда на автомобиле. Они вдвоем вытащат Сергия и доставят его на президентскую дачу.

Мертвая девица – что делать с ней? Тоже забрать и бросить в реку? Нет, лучше всего оставить ее в квартире. Будь это частный дом, можно было бы его поджечь, огонь уничтожил бы большую часть улик. Но не поджигать же квартиру в многоподъездном доме! Полиция вряд ли особенно заинтересуется смертью этой девицы. Она – одна из миллионной армии наркоманов. Убийцу не будут искать.

Они его и не найдут! Гремислав ни о чем не узнает – Микаэла будет молчать. Надежда Сергиевна посмотрела на спящего Сергия. Пусть он наркоман, пусть он… убийца, но он – ее сын. И никто не посмеет отобрать его у нее!

Надежда Сергиевна вышла из квартиры, прикрыла плотно дверь и спустилась по лестнице. Где ей найти телефонную будку? Как плохо, что у нее нет мобильного телефона, но Гремислав заявлял, что им мобильный не требуется.

В поисках телефона-автомата Бунич оказалась на оживленной улице. Люди проходили мимо нее, никому не было дела до того, что ей требуется помощь. Надежда Сергиевна, кляня все на свете, пыталась отыскать будку.

– Вы не подскажете, где я могу найти автомат? – задала она вопрос девице, стоявшей на обочине. Та, выдув отвратительно розовый пузырь жевательной резинки, который с оглушительным треском лопнул у нее на губах, заявила:

– Маманя, мы оружием не торгуем, мы себя продаем!

Девица загоготала, ее поддержали товарки – Надежда Сергиевна, закусив губу, увидела, что оказалась подле стайки «ночных бабочек». Вызывающая одежда, яркий макияж, разнузданные манеры.

– Мне очень надо, – сказала Надежда Сергиевна и внезапно разрыдалась.

Проститутка испуганно посмотрела на нее и сказала:

– Ну ты, того, маманя, чего воешь? Что случилось?

– Мой сын… ему требуется помощь… а у меня… телефона… нет… позвонить…

Одна из жриц любви протянула ей мобильник:

– Мамань, звони. Понимаю, если у тебя сынок в беде, то ты повеситься готова, лишь бы ему помочь. Что, напился? Или избили его? Ты только, это, не особо долго…

Бормоча слова благодарности, Надежда Сергиевна дрожащими пальцами стала набирать номер Микаэлы. Господи, там тройка на конце или пятерка? И вообще в середине два нуля или один?

Она была слишком взволнована, чтобы вспомнить номер Штаудхаммеров. Но что же делать? Как ей помочь Сереже и вызволить его из неприятностей, в которые он попал?

Бунич не заметила, как около девиц остановилось несколько полицейских фургонов. Из них выскочили стражи порядка, проститутки загалдели.

– Всех по машинам! – скомандовал усатый майор. – Тех, кто будет сопротивляться, «резиной» по башке и вдоль спины.

– Что творят, черти! Мы-то при чем? Сволочь, отпусти, мне же больно!

Кто-то со всей силы толкнул Надежду Сергиевну, мобильный телефон вылетел у нее из рук и упал на асфальт.

– Что вы себе позволяете! – вспылила Бунич.

Молодой полицейский схватил ее за локоть и прошипел:

– Тетка, ты что, самой умной себя считаешь? А то я тебе мозги быстро вправлю!

– Отпустите девушек! – закричала Надежда Сергиевна. – Вы не имеете права, это же настоящий произвол!

Полицейский огрел Надежду Сергиевну по спине резиновой дубинкой и сказал:

– Тоже мне, диссидентка, блин. Калерия, на хрен, Стародревская! Будет еще тут права качать. Ты, тетка, тоже на панели работаешь? Да нет, кому ты такая нужна, старая и страшная. Надзираешь за шлюхами? К пенсии грошик подзарабатываешь? Тогда пошла, пошла в фургон! Кому сказал, падла!

Он потащил Бунич к машине. Надежда Сергиевна попыталась сопротивляться и даже несколько раз лягнула полицейского.

– Тетка, ну ты меня достала! – закричал он и снова ударил Бунич дубинкой.

Надежда Сергиевна вскрикнула. Подоспел второй полицейский, и Надежда Сергиевна оказалась в полицейском фургоне. Тяжелая зарешеченная дверь захлопнулась, Бунич завопила:

– Выпустите меня немедленно! Вы знаете, кто я такая? Да с вас всех погоны сорвут!