–Благодарю.

–Не за что.

–Нет, есть. Вы буквально меня спасли.

–Что ж, если так, тогда ваша благодарность принимается,– широко заулыбавшись, мужчина пожал мне руку, первым протянув свою в мою сторону, и я даже улыбнулась ему в ответ.

Передо мной стоял пожилой мужчина лет семидесяти, достаточно хорошо сохранившийся для своих лет: его волосы хотя и были по большей части седы, всё же они всё ещё выдавали свою бывшую черноту, его светлые глаза прятались под очками в квадратной, крупной и бывшей модной несколько лет назад черепаховой оправе – эти очки ему определённо шли,– и ещё он был выше меня на пару сантиметров, с образцово ровной осанкой. На нём был деловой, но явно не в брендовый костюм.

–Меня зовут Ричард,– улыбнулся мне мужчина, тем самым продемонстрировав ряды своих идеально ровных, белоснежных зубов.– Я водитель миссис Крайтон.

А вот и неопровержимое доказательство: хотя ни Байрон, ни я ни разу не обратилась к Августе обращением “миссис Крайтон”, положение этой женщины выдал её водитель – она определённо точно жена Крайтона. Естественно всё так. Я даже не удивилась.

–Тереза Холт,– в свою очередь представилась я, уже освободив свою руку от рукопожатия.– Я дизайнер. Буду отвечать за обустройство гостевого дома.

–Вот как?– вздёрнул свои густые, полуседые брови мой собеседник.– Мистер Крайтон давно хотел обустроить этот дом. Значит, скоро будет ремонт…

На этом наш диалог иссяк. Поджав губы, я ещё раз улыбнулась спасшему мой автомобиль человеку, после чего наконец позволила себе залезть в машину и уехать прочь от особняка Крайтонов.

Что и требовалось доказать: служащий персонал у них тоже имеется. Ну что, теперь-то я увидела всё из того, что Байрон желал мне показать?..

***

Вечером, до прихода Пенелопы и Оливии, я попыталась здраво проанализировать прошедший день и в итоге мне не понравилось то, что я увидела в своей душе. Я заметила, что, почему-то, по абсолютно непонятной мне причине, меня укололо то, что Августа Крайтон оказалась не просто симпатичной, но и любезной, и даже умной женщиной. Такую особу даже мысленно сложно обозвать стервой, не почувствовав при этом на своём языке горьковатый привкус проступающей из нутра лжи.

Значит, эта Августа и была той самой дочерью венецианского банкира, на которой Байрон женился уже спустя два месяца после того, как бросил меня на произвол судьбы. Что ж, она вполне походит на итальянку… В последнюю нашу встречу Лурдес даже не попыталась скрыть того факта, что этот брак планировался по чистому расчёту. Очевидно, Байрона не смутил даже факт наличия у этой женщины ребёнка от её предыдущего брака или романа, но, видимо, то, что изначально было ступенью к пополнению семейного бюджета, в итоге превратилось в счастливую семью. Я заметила, что не только кровный сын Хорхе, но и падчерица откровенно любят и тянутся к Байрону, а Августа в общении с ним проявляла теплоту и даже некоторое задорство, пока он сам ходил за нами по пятам с задумчивым выражением лица.

Сделав очередной глоток вина из своего ещё непочатого бокала, я поморщила носом, окончательно признав Августу положительной личностью. “Надо же, этот мерзавец знает толк в женщинах и, мало того, умеет добиваться умных”,– продолжая морщить носом, мысленно негодовала я. Теперь мне стало понятно, что если бы миссис Крайтон оказалась силиконовой куклой с пятым размером груди и шестым размером задницы, я бы так не расстроилась, даже воспряла бы духом. Но я вновь видела рядом с этим подлецом далеко не глупую личность… Или я переоцениваю её? Переоцениваю себя? Может быть, Байрон выбирает именно тупых, словно незаточенные ножи, женщин? Если так, тогда получается, что и я, и Августа, одинаково тупые?..

–Эй,– Пенелопа, сидящая на диване справа от моего кресла, защелкала пальцами у меня перед носом. Она с Оливией пришли ко мне пять минут назад и сейчас явно жаждали если не хлеба, тогда зрелищ.– Ты вообще собираешься нам рассказывать, как всё прошло у Крайтона? У него большой дом?

–Я занимаюсь домом для гостей,– смиренно отозвалась я в настоящем, а не в будущем времени, так как окончательно признала факт того, что проект уже стартовал и мне от него не отвертеться до тех пор, пока я его не закрою. Или пока не провалю. Поэтому закрыть – или провалить – его я уже пусть и малоосознанно, но планирую в максимально сжатые сроки, а значит обязательно предприму все возможные и невозможные для этого меры.– Но да, этот дом большой,– поджала губы я.

–Ладно, гостевой большой, но ты ведь видела главный дом?– включилась в разговор Оливия, хотя, скорее, это я в него пыталась включиться, в то время как эти двое являлись его прямым источником питания.– Так как, он большой?– продолжала допытываться блондинка.

Я уже хотела сказать, что этот дом нельзя назвать большим, так как он со стороны кажется громадным, как вдруг Пенелопа предупредила мою мысль:

–Говорят, что по домам состоятельных мужчин можно смело судить по размеру их мужского достоинства.

–Я не хочу разговаривать о подобном,– закатив глаза, я глубоко выдохнула, непроизвольно вспомнив Байрона голым, и это воспоминание моментально повергло меня в разочарование, потому как одновременно с этим я вспомнила, что его обнажённое тело, по крайней мере пять лет назад, действительно было неприлично красиво.

–Ладно, раз ты не хочешь об этом, тогда расскажи нам про Пауля,– вновь подала голос Оливия. Словив же на себе мой ничего не выражающий взгляд, блондинка приподняла плечи то ли из-за желания защититься, то ли из-за желания оправдаться.– Вчера вечером ты обещала рассказать нам о последних своих отношениях.

Я прекрасно помнила, что ничего подобного не обещала, лишь допустила вероятность утоления их любопытства позже, но так как говорить о Крайтоне и его идеальной жизни мне хотелось ещё меньше, а историй Оливии с Пенелопой за всё время нашего знакомства прозвучало раз эдак в сто больше, нежели моих, я подумала: “Почему бы и нет?”,– и, развалившись в кресле поудобнее, на выдохе начала свой непродолжительный рассказ.

Пауль Дэвис был старше меня ровно на двадцать лет. На момент старта наших отношений мне было двадцать шесть, а ему сорок шесть соответственно. Почему я вдруг обратила внимание на мужчину, который был откровенно старше меня? Во-первых, он был симпатичнее и спортивнее многих моих ровесников: несмотря на раннюю седину, он имел полный комплект кубиков пресса и пристрастие к ежеутренним пробежкам, не зависящим от погодных условий (подобным не могла похвастаться даже я). Во-вторых, он был от меня безума. В буквальном смысле. Пока пара других бывших у меня в тот момент кандидатов в бойфренды, мои ровесники, мямлили и краснели в моём присутствии, более умудрённый опытом Пауль являл собой образец идеально ухаживающего, уверенного в себе и в своих намерениях мужчины. В течение четырёх месяцев, которые продлились его ухаживания за той неприступной стеной, которую я для него изначально представляла, он неизменно каждый вечер передавал мне курьером букеты желтых роз и каждое утро я находила на коврике у входа в свою квартиру изящную открытку, подписанную одной-единственной заглавной буквой его имени – “П”. Через день он писал мне в мессенджере о своём желании встретиться со мной, в течение недели он регулярно вылавливал меня на обеде, в результате чего ел в моей компании и оплачивал мой счёт, когда я не сильно сопротивлялась, а по выходным обязательно приглашал меня в бары или в кино, хотя за весь период его настойчивого ухаживания я приняла лишь два таких приглашения.