— Дорогой Клим Кириллович, мне кажется, вы сгущаете краски, — миролюбиво возразил Вирхов, — крыс в Петербурге на душу населения приходится не больше, чем в других столицах мира.

— Но в других столицах мира, Карл Иваныч, крысы не бегают по людям среди бела дня, — возразил доктор.

— Вы о чем? — Вирхов поднял брови. — В полицейских отчетах ничего о подобных происшествиях не читал.

— В отчетах, может быть, и нет. А вот Екатерина Борисовна, фрейлина Вдовствующей Императрицы, сама рассказывала мне, что в Пассаже, на фотовыставке, ей на колени вспрыгнула огромная наглая крыса…

— Какой ужас, — всплеснула руками Полина Тихоновна, — бедная девочка, она, наверное, лишилась чувств.

— Вы недооцениваете Екатерину Борисовну, милая Полина Тихоновна. — Мура едва скрывала раздражение. — Мне показалось, что она далеко не эфирное создание.

В столовой коровкинской квартиры повисла тишина. Ее прервал Вирхов.

— А не было ли в зубах у этой крысы чего-нибудь интересного? — спросил он, насмешливо глядя на доктора Коровкина, отчего тому стало не по себе. — То есть не дрессированная ли эта крыса? А то я знаю одну такую, ее Фунтиком зовут.

— Какие у вас странные знакомства, Карл Иваныч. — Тетушка Полина изящным жестом поправила ажурный черепаховый гребень. — Крыса Фунтик тоже представитель криминальной России?

— О нет, дорогая Полина Тихоновна, — галантно повернулся к милой хозяйке Вирхов, — этот Фунтик состоит на службе правосудия, если выражаться высоким штилем. Крыса принадлежит ассистенту короля петербургских сыщиков Карла Фрейберга. Антон Акимыч Пиляев носит это сокровище в кармане своего пальто… А не был ли на выставке мистер Стрейсноу? — неожиданно задал вопрос доктору Вирхов.

— Насколько мне известно, его там не было, — ответил настороженно доктор.

— А почему вы об этом спрашиваете? — побледнела Мура.

— Думаю, не следил ли Фунтик за мистером Стрейсноу. — Вирхов покосился на девушку.

— Господин Фрейберг считает, что сэр Чарльз преступник? — осторожно спросила она.

— Я с ним об этом еще не говорил, — ответил Вирхов. — Впрочем, сейчас это и не важно. Ибо, во-первых, мистер Стрейсноу по сообщению Скотланд-Ярда действительно оказался преступником, а во-вторых, он уже мертв.

Полина Тихоновна перекрестилась.

— Но какова же причина смерти? — робко спросила Мура.

— Причина смерти установлена, имеется заключение профессионального медика, — важно ответил Вирхов, — множественный рак внутренних органов. А все из-за того, что этот британский клептоман носил с собой в кармане какое-то вредное вещество.

— А удалось ли определить, что это было за вещество? — попытался прояснить картину доктор Коровкин.

Мура затаила дыхание: ей так хотелось, чтобы отец смог осуществить свои опыты с радием, — несчастный англичанин умер ужасной смертью, и не все ли теперь равно, как он добыл опасное вещество. Кроме того, она боялась, что может произойти нечто еще более страшное…

— К сожалению, при осмотре трупа никаких опасных веществ не обнаружено, — признался Вирхов. — Вероятно, выбросил в какую-нибудь канаву или в Неву… В ходе следствия выяснилось: мистер Стрейсноу не был знаком с сумасшедшим Адрианом Урагановым. И значит, не мог причинить вреда Вдовствующей Императрице Марии Федоровне.

— Кстати, Карл Иваныч, — подала голос Мура, — Вдовствующая Императрица завтра возвращается из Дании. Мы приглашены господином Формозовым на Варшавский вокзал. Предусмотрены ли меры безопасности?

Карл Иванович посмотрел на забавное личико младшей дочери профессора Муромцева, и ему стало грустно. Как хорошо, что ни она, ни ее сестра никогда не прочтут сообщение, полученное из Скотланд-Ярда, и не узнают, что английский гость — вор международного масштаба.

— Если не удастся сегодня разыскать злодея-публициста, — печально усмехнулся Вирхов, — я завтра подъеду к вокзалу… Но у Вдовствующей Императрицы своя надежная охрана…

— Приезжайте в любом случае, Карл Иваныч. — В дрожащем голосе Муры звучала непонятная настойчивость. — Приезжайте! Дмитрий Андреевич Формозов считает, что мы станем свидетелями исторического события…

Мура решила выйти из дому вместе с Вирховым. Доктор Коровкин, которому предстояло вынести баул со старинной картой, не понимал, почему она подвергает его опасности, — в этой ситуации присутствие Вирхова казалось ему нежелательным.

Но Мура знала, что делала. Пока Клим Кириллович переодевался у себя в комнате в приличествующий концерту костюм, а Полина Тихоновна и Карл Иванович, расположившиеся вместе с Мурой в уютной розово-коричневой гостиной Коровкиных, беседовали, девушка подошла к окну и увидела на противоположной стороне улицы человека в черной рясе. Сомнений у нее более не оставалось — за ними следили. И вполне возможно, что таинственный соглядатай — сообщник тех, кто стремится уничтожить карту. Мура надеялась, что присутствие следователя Вирхова, его шинель и фуражка отпугнут преступника, и тот не посмеет напасть на них, когда рядом будет важный чин.

— Ну что, дорогие мои, куда изволите отправляться? — спросил Вирхов, остановившись вместе с молодыми людьми на тротуаре Большой Вельможной. Он без особого любопытства взглянул на старенький баул в руках принаряженного Клима Кирилловича.

— Карл Иваныч! — взмолилась Мура. — Вы же фактически раскрыли преступление, имена злодеев установлены. Не проведете ли вы сегодняшний вечер с нами?

— С превеликой радостью принял бы ваше приглашение, — ни на минуту не задумываясь, откликнулся Вирхов, — да служебный долг превыше всего.

— Ну хоть ненадолго, — настаивала Мура, — прокатитесь вместе с нами к банку, затем немного послушаете Моцарта. А потом мы вас и держать не станем…

— Не могу, милая Мария Николаевна, никак не могу, — ответил Вирхов.

— Очень жаль, — разочарованно протянула Мура и оглянулась: подозрительный монах куда-то исчез.

Вирхов махнул рукой проезжавшему мимо извозчику и вскоре скрылся за поворотом на Н-ский проспект.

Мура вздохнула, проводив взглядом сыщика, и обратилась к доктору:

— Милый Клим Кириллович, вы предлагали везти баул на сохранение в какой-нибудь банк?

— Мне кажется, это решение самое подходящее, — неуверенно ответил доктор. — Где еще карта будет в относительной безопасности?

— Вот эта относительность меня и тревожит.

Когда Мура приостановилась напротив безжизненного особняка покойного князя Ордынского, прячущегося в глубине квартала за прозрачно-зеленоватыми кронами дубов и кленов, доктору показалось, что тревоги Муры небезосновательны, и он шепнул ей:

— У меня такое ощущение, что мне в спину кто-то смотрит. Успеем ли мы добраться до банка?