1. Штабы и войска поднять по боевой тревоге и вывести из населенных пунктов.

2. Частям прикрытия занять свои районы.

3. Установить связь с пограничниками.

Командующему ВВС округа генерал-майору Ф. Г. Мичурину было приказано немедленно, не ожидая рассвета, рассредоточить авиацию по полевым аэродромам.

Своевременное выполнение этих отданных командованием округа распоряжений позволило еще до начала боевых действий привести в боевую готовность в приграничной полосе семь стрелковых, две кавалерийские, две танковые и одну моторизованную дивизии, гарнизоны двух укрепленных районов, заблаговременно перебазировать и рассредоточить авиацию по полевым аэродромам. Это помогло войскам округа избежать больших потерь после начала боевых действий.

А что происходило в последние мирные минуты 22 июня 1941 года в Москве? Начальник Генерального штаба Г. К. Жуков и его заместитель генерал-лейтенант Н. Ф. Ватутин находились в момент воздушного нападения авиации Германии в служебном кабинете Маршала Советского Союза С. К. Тимошенко. Сюда с 3 часов 17 минут и начали поступать сообщения от командующих западными округами о бомбежке германской авиацией наших городов и мест расположения войск Красной армии. О начавшихся бомбежках наркому обороны доложил и начальник Главного управления ПВО РККА генерал-полковник Н. Н. Воронов, но никаких указаний, никаких задач войскам противовоздушной обороны сразу поставлено не было. Но маршал Тимошенко самостоятельно, без ведома Сталина, отдать войскам приказ об огневом противодействии противнику не смог.

По его указанию генерал армии Жуков позвонил на дачу Сталина и попросил дежурного генерала охраны позвать его к телефону. Около 3 часов 45 минут начальник Генерального штаба доложил подошедшему к телефону вождю советского народа: «Артиллерия и минометы немцев ведут сильный прицельный огонь по нашим войскам погранприкрытия и в глубину территории. Авиация противника бомбит Киев, Минск, Черновцы, Севастополь, Либаву, прифронтовые аэродромы, летние лагеря войск, разрешите начать ответные боевые действия? Враг нарушил нашу границу»[179].

И здесь наступило долгое молчание, которое прервал голос Жукова, спросившего его решение. Сталин, все еще сомневаясь в том, что Германия все же решилась на открытые боевые действия, приказал собрать в Кремле совещание и дать в войска указание не проводить никаких действий против немецких войск, запретил ведение артиллерийского огня по наступавшему уже противнику и обстрел его самолетов[180].

И это нелепейшее приказание немедленно передается в части, ведущие бои, и на некоторых участках обороны вдруг умолкают орудия, перестали стрелять по бомбящим самолетам зенитки… Дорого пришлось заплатить воинам Красной армии за эти слова вождя.

Совещание в Кремле началось в 5 часов 45 минут 22 июня 1941 года и продолжалось почти три часа. В кабинете И. В. Сталина собрались тт. Молотов, Берия, Тимошенко, Мехлис, Жуков. В это время вошедший генерал-лейтенант Ватутин доложил о том, что германские войска после артиллерийского обстрела перешли в наступление, форсировали пограничные реки Неман и Буг.

А прибывший после встречи с германским послом В. М. Молотов сообщил, что граф Шуленбург, действуя от имени германского правительства, в 5.30 объявил войну Советскому Союзу. (В Германии рейхсминистр фон Риббентроп принял посла СССР Деканозова в 4 часа утра 22 июня 1941 года и объявил ему о начале боевых действий[181]. Но, видно, передать своевременно это важное сообщение из советского посольства в Москву уже не было возможности.)

Таким образом, только после официального уведомления о начале войны и получении сообщений с границы о массовом вторжении наземных германских войск на территорию Советского Союза командующим западными военными округами из Москвы был отдан приказ на ответные боевые действия.

Что же вменялось в вину советскому правительству?

НОТА МИНИСТЕРСТВА ИНОСТРАННЫХ ДЕЛ ГЕРМАНИИ

СОВЕТСКОМУ ПРАВИТЕЛЬСТВУ

ОТ 21 ИЮНЯ 1941 ГОДА

МЕМОРАНДУМ

I.

Когда правительство рейха, исходя из желания прийти к равновесию интересов Германии и СССР, обратилось летом 1939 года к Советскому правительству, оно отдавало себе отчет в том, что взаимопонимание с государством, которое, с одной стороны, представляет свою принадлежность к сообществу национальных государств со всеми вытекающими из этого правами и обязанностями, а с другой — будучи руководимой партией, которая как секция КОМИНТЕРНА стремится к распространению революции в мировом масштабе, то есть к уничтожению этих национальных государств, вряд ли будет легкой задачей. Подавляя в себе серьезные сомнения, порожденные этим принципиальным различием в политической ориентации Германии и Советской России и острейшим противоречием между диаметрально противоположными мировоззрениями НАЦИОНАЛ-СОЦИАЛИЗМА и БОЛЬШЕВИЗМА, Германское правительство все же предприняло такую попытку. При этом оно руководствовалось тем соображением, что обусловленное взаимопонимание между Германией и Россией, исключение вероятности войны и достижимое, таким образом, удовлетворение новых жизненных потребностей обоих издавна считающихся дружественных народов, будет лучшей защитой от дальнейшего распространения коммунистических доктрин международного еврейства в Европе. Эта мысль была подкреплена тем, что определенные события в самой России и некоторые меры русского правительства на международной арене, по меньшей мере, позволяли считать возможным отход от этих доктрин и от прежних методов разложения народов. Реакция Москвы да это предложение немецкого правительства и готовность СССР заключить дружественный пакт с Германией вполне подтверждали вероятность такого поворота.

Таким образом, 23 августа 1939 года был подписан Пакт о ненападении, а 28 сентября 1939 года — Договор о дружбе и границах между обоими государствами.

Суть этих договоров состояла в следующем:

1) в обоюдном обязательстве государств не нападать друг на друга и состоять в отношениях добрососедства;

2) в разграничении сфер интересов путем отказа германского рейха от любого влияния в Финляндии, Латвии, Эстонии, Литве и Бессарабии, в то время как территория бывшего Польского государства до линии Нарев — Буг — Сан по желанию Советской России оставалась за ней.

Действительно, правительство рейха, заключив с Россией пакт о ненападении, СУЩЕСТВЕННО ИЗМЕНИЛО СВОЮ ПОЛИТИКУ ПО ОТНОШЕНИЮ К СССР и с этого дня заняло дружественную позицию по отношению К Советскому Союзу. Оно строго следовало букве и духу подписанных с Советским Союзом договоров. Более того, усмирило Польшу, а это значит, ценою немецкой крови способствовало достижению Советским Союзом наибольшего внешнеполитического успеха за время его существования. Это стало возможным лишь благодаря доброжелательной политике Германии по отношению к России и блестящим победам вермахта.