– Как не охотники? – удивился Иван. – А кто же?

– Женщины, думаю, да. И дети. Совсем-совсем плохо рыбу били, часто промахивались – все дно строгой истыкано. А мужчины бы следов не оставили, да-а.

– Та-ак, – Егоров задумчиво потрогал шрам. – Значит, говоришь, менквы. Но раз менквы где-то здесь обитают, значит, там и драконов нет, иначе б людоеды давно сожраны были. А ежели драконов нет, так и нам пройти можно.

– Менквы могут напасть, – покачал головой Маюни. – Стойбище их отыскать надо, да. Если много их – нападут непременно, тогда в обход идти.

– Стойбище, говоришь… – подумав, Егоров решительно махнул рукой. – А ну-ка, пойдем, по следам прогуляемся. Наших только предупредим… Эй, эй! Есть кто?

С собой еще взяли Короедова Семку, как самого быстроногого и молодого, остальным было велено ждать и быть начеку – мало ли что могло случиться, менквы – сволочи известные, хоть и тупые, но хитрые, как росомахи.

Атаман покачал на руках пищалицу:

– Услышите выстрел – бегите.

Удобная была пищалица, кроме того, что винтовальная – пуля, крутясь, метко летела, – так еще и легкая, и по размерам небольшая. Ганс Штраубе упорно именовал ее – аркебуза.

Так втроем и пошли – впереди – лесной следопыт Маюни, за ним Иван с аркебузой, а позади – Семка. У Маюни и Семки – луки, да стрел запасец изрядный, да ножи… А боле ничего с собой не брали, чай, не на битву шли, а так, посмотреть.

Селение менквов обнаружилось верстах в трех от протоки на берегу небольшого, вытянутого в длину озерка с довольно холодной, по местным меркам, водою.

– Ключей много бьет, вот и холодное, – сунув руку в воду, пробормотал остяк. – А вон и менквы… хижина их.

– Вижу, – атаман покивал, поудобнее устраиваясь в камышах. – Малость полежим да на менквов поглядим. Ну, что там поделывают господа людоеды?

Людоеды ничего особенного не поделывали: те, кто поменьше – дети – неспешно бродили по бережку, собирая улиток и ракушки, те, кто побольше – женщины – старательно обмазывали глиной неказистые, плетенные из ивы, корзины. Дом их – крытая облезлой шкурой товлынга полуземлянка – был замаскирован еловыми и березовыми ветками.

– Ишь ты, – тихонько хмыкнул Семка. – Забросали-то кое-как… Не старались!

– А им главное, чтоб сверху не видно. – Иван вытащил зрительную трубу. – От колдунов. Вдалеке пролетят – не заметят, и то ладно. Та-ак… пятеро детенышей… нет, шесть… ага…

Женщин – одна, две… восемь… и еще какой-то уж совсем немощный старик… или старуха.

– Интересно, – снова подал голос Короедов, – а мужики-то ихние где?

Опустив трубу, атаман поскреб шрам:

– А вот это и впрямь интересно. Верно, на охоту ушли.

Маюни упрямо покачал головой:

– Не на охоту, нет. Тогда б неумехи рыбу не промышляли – сидели бы да спокойно ждали добычи, менквы долго ждать могут, да-а. Делись куда-то мужчины! Скорее всего – убиты. Хотя… может, их сир-тя забрали, с собой увели.

– Эти могут, – поддакнул Семка.

– Или дракон сожрал, да.

Атаман поднялся на ноги, закидывая за плечо пищаль:

– Что ж, возвращаемся, больше здесь высматривать нечего… Думаю, и наши уже вернулись – пора б.

Вернувшиеся разведчики Штраубе обнаружили невдалеке, в пяти-шести верстах от протоки, текущую параллельно ей речку, вполне подходящую для плотов, кои пришлось разобрать да перетащить с собой – подходящих деревьев там, увы, не имелось – все какие-то кривые сосны, ивы, папоротники.

– Нигде по пути лоскутков красных не видали? – на всякий случай уточнил атаман.

Немец почесал за ухом:

– Лоскутков? Нет, не видали ни одного. Может, там, на реке, еще и увидим.

– Да уж, хотелось бы. Смотрите по сторонам внимательнее, парни.

И все же, как бы ни смотрели, а лоскутков так и не увидали, ни красных, ни каких других. Зато обнаружили старое кострище, с не до конца сгоревшим хворостом.

– Не хворост это, – покачал головой Маюни. – Палки слишком прямые, их специально вырубили, да-а. И вот… вот – тут зеленым натерто… стебель-травой связывали, она крепкая, заместо веревок – можно. Связали… носилки сделали, да-а!

– Тсс!!! – вдруг насторожился Штраубе. – Друзья мои, у меня такое чувство, будто за нами кто-то следит!

– Следит? – Иван потянулся к зрительной трубе и тут же предупредил казаков. – Лишних движений не делайте.

– Во-он там, в ивах… левей… – кивнул Ганс.

– Вижу… Ага! Так и есть. Таится кто-то. – Егоров повернулся к ватажникам: – Спокойно, не суетитесь – будто все идет так, как идет. Луки незаметненько приготовьте, стрелы… Пищали зарядите на берегу, за камышом.

– Обе пищали, господине?

– Обе. Ганс! Возьми своих молодцов и во-он к тому дереву… Там засядьте. Костька, ты со своими – у самой реки. Делайте вид, будто плоты связываете, оружие же под рукой держите. Так, вы теперь… Маюни, Семка – на сосну ту корявую сможете быстро залезть?

– Сделаем, господине.

– Залезем, да.

Повинуясь командам своего многоопытного атамана, казаки приготовились к нападению неведомого врага обстоятельно и спокойно, и теперь просто ждали, якобы занимаясь делами обыденными и насквозь мирными: одни с треском ломали для костра хворост, другие вязали плоты, третьи устраивали шалаши, разбивали лагерь…

И все – ждали! Иван хорошо понимал: нападения могло не быть только в одном случае, если тех, кто скрывался в ивняке, значительно меньше ватажников. Да и то, враги могли просто попробовать воспользоваться внезапностью… враги… ну, не друзья же, иначе б не таились в кустах!

Время тянулось медленно, и кое-кто из молодых казаков уже начал уставать от повисшей в воздухе гнетущей напряженности. Кто-то отошел от спрятанной в траве рогатины, кто-то потянулся, смачно зевнул…

Ввуух!!!

В зевающего казака полетел метко пущенный камень, угодив прямо в грудь! Бедолага охнул, согнулся, закашлялся, отхаркиваясь кровью…

И тут началось!!!

Потрясая грубо вырубленными дубинами и камнями, из зарослей с воплями выскочили зверолюди в количестве около трех дюжин здоровяков с могучими мускулами и хищными, горящими злобным огнем, глазами, сверкающими из-под массивных надбровных дуг.

– Уау-у-у-!!! – метая на бегу камни, устрашающе орали людоеды. – Уаа-у-у-у-у!!!

Треть из них казаки тотчас же взяли на стрелы, еще трое полегли от метких пуль, а вот с остальными пришлось сойтись в рукопашной!

Сразу двое менквов налетело на Михейку Ослопа, ничуть не уступавшего им ни в силе, ни в злости, а в умении владеть дубиной – еще и превосходившим!

С треском сошлись в ударе дубины, казак с легкостью отбил удары и, покрутив над головой свой огромный ослоп, обрушил его на череп неосторожного вражины! Словно гвоздь в землю вбил. Единым махом. Нападавший даже ой сказать не успел. А вот его куда более ушлый напарник все ж отскочил, укрылся за кривой сосною… и получил сверху рогатиной! Прямо в шею!