В той комнате над камином висело большое зеркало, в котором отражалась маленькая прихожая, битком набитая гостями. Престранное все-таки это зрелище — толпа людей, ряженных не в свое платье! Когда Хелен смотрела на отражавшееся в зеркале сборище, все эти создания на ее глазах вдруг начали терять человеческий облик. Картина распадалась: выпученные глаза, голые руки, полуобнаженные бюсты, сверкающие из-под ткани белые коленки и бедра, их движения — все это было до того нелепо, что возникала мысль о нашествии инопланетян, наподобие существ из фантастических романов Уэллса. Их, бедных, не спрашивая, забросили сюда, на непонятную для них Землю, и оттого они такие ошеломленные и растерянные.

От шума и крика закладывало уши. Как в джунглях, где среди зарослей под безжалостными лучами солнца бьется за выживание всякая тварь, а внизу, в темноте, копошатся подземные обитатели, борясь за прохладное уютное местечко, — так и тут, в этом зале: Хелен и шагу не сделала, как наткнулась на невидимую миру баталию.

Споткнувшись, Хелен чуть не рухнула на незнакомую полную даму, которая сидела на полу. Повиснув на рукаве у дюжего мужчины, она не давала ему подняться.

— Если ты посмеешь танцевать с ней, я немедленно уйду! — шипела пышка. — И ты меня больше не увидишь! Так что не вздумай!

Казалось, ей было наплевать, слышат ее другие гости или нет.

Чтобы удержаться, Хелен оперлась на здоровяка и, разумеется, извинилась, но он даже не обратил на нее внимания.

— Но, Кэрри, это просто долг вежливости. — В его голосе слышались слезы. — Ты же не хочешь, чтобы я…

— Да, хочу, и ты это сам знаешь, — сварливо перебила она его. — «Долг вежливости!» Как вам это нравится! Долг вежливости, скажите на милость!

Пышка сидела протянув ноги, и Хелен не могла сделать ни шагу. Снова извинившись, она попыталась обойти ее, но под ногами оказалась гора подушек. Она стала падать прямо в объятия дамы, но кто-то поддержал ее, подав руку. Это был Пенджли.

Хелен всякое переживала в тот вечер, но такого она совершенно не ожидала. Они очутились рядом — к своему отчаянию, запертые в толпе, — а у ног их продолжала разворачиваться глупейшая семейная мелодрама.

— Миссис Осмунд, помогите мне выбраться отсюда, — сразу заговорил Пенджли, задыхаясь, как будто за ним гнались. — Если вы мне поможете, обещаю, что больше никого из вас не побеспокою. Я свое слово всегда держу. Я больше не выдержу.

— Вы напуганы, — сказала ему Хелен.

— Да, напуган. Ваш муж сошел с ума. Это беспокоит меня, и мои нервы не выдерживают. — И прибавил, еле переводя дух: — Я не боялся, пока не попал сюда. И когда я остался один в спальне, я тоже не боялся. Для меня это была забавная игра. Но сейчас я только о том и мечтаю, чтобы вырваться отсюда и никогда больше его не видеть! Не беспокойтесь, я больше никогда к вам не приду!

Пышка, встав на четвереньки, завизжала:

— Мне наплевать, пусть все знают! Где ты пропадал две ночи подряд? Ты думаешь, я глухая, или слепая, или то и другое вместе? Знаю, чем она с тобой занималась весь прошлый месяц, эта подлая тварь…

Здоровяк тяжко вздохнул:

— Это неправда, Кэрри… — И он принялся слезливым голосом опровергать сыпавшиеся на него обвинения.

— Вы понимаете теперь, — сказала Хелен, которой тоже было трудно говорить, — что вам не надо было приставать к Осмунду со своими требованиями. Почему вы не могли оставить нас в покое?

— Я был созданием своего брата. Годами выполнял за него грязную работу… — Он замолчал, но тут же продолжил: — Сегодня я решил попробовать поработать на себя. Посмотреть, что из этого получится. Ничего не получилось. Я боюсь вашего мужа, миссис Осмунд. Скажите ему, что я вовсе не брат Пенджли, что угодно ему скажите. Только пусть он меня отпустит.

Полная дама нашла среди бражников старую подружку:

— Иди сюда, Грейс, погляди на этого подлого вруна…

— Но мы все здесь в ловушке, — сказала Хелен. — Как отсюда сбежать?

— Помогите мне, — умолял ее коротышка, — помогите…

Подняв голову, Хелен увидела рядом с собой Осмунда.

Теперь они стояли втроем, стиснутые со всех сторон ряжеными. Осмунд, глядя на Пенджли, спросил:

— Не слишком ли вы здесь задержались? Неужели вам не надоела эта компания, как, например, мне?

Пенджли взмолился:

— Отпустите меня. Я больше вас не трону. Меня тошнит от этой истории. Отпустите меня…

Неизвестно, чем закончилась бы их встреча на этот раз. Кто знает, ведь вполне могло случиться так, что Осмунд отпустил бы Пенджли и катастрофы не произошло бы. По словам Хелен, она не могла тогда понять, что творилось в голове у Осмунда. Его глаза лихорадочно блестели. Он был похож на зверя, который, нацелившись на добычу, еще не знает, как с ней поступит.

Как бы то ни было, в те считанные секунды Пенджли мог бы, в одиночку пробившись в толчее, сбежать, не опасаясь погони. И сбежал бы, если бы не возникшее в тот момент совершенно непредвиденное обстоятельство.

Чудовищный шум, сотрясавший квартиру, вдруг смолк. Кто-то выключил граммофон, и вместе с громкими звуками джаза стихли голоса. А затем какая-то женщина пронзительным голосом возвестила:

— Мы греки! Мы греки! Мы должны принести жертву! Я буду Ифигенией!

Все собравшиеся пришли от этой затеи в полный восторг. Маленький, кругленький, похожий на бочонок человек — как догадалась Хелен, хозяин дома, который только что появился на авансцене, — выступил вперед и закричал:

— Шикарная идея! Все сюда, давайте, давайте! Мы устроим процессию, надо воздвигнуть алтарь и все как положено!

В центре комнаты поставили небольшой низкий столик, перед ним бросили на пол красную подушку. Из числа гостей на роль жреца был выбран древний грек с белоснежной бородой. Хорошенькой молодой девушке связали за спиной руки и надели на глаза повязку.

Несколько подвыпивших мужчин и женщин встали в полукруг и, раскачиваясь, начали что-то причитать пьяными голосами, изображая хор.

Эскот оглядел гостей и заметил среди них Осмунда:

— Эй, вы там, сэр! Как раз вы-то нам и нужны, поскольку вы самый высокий. Вы будете главным палачом.

Осмунд, мгновенно подчинившись, подошел к нему. Он был как во сне.

— Я, черт возьми, не знаю, как ваше имя, но надеюсь, вам тут чертовски весело. Рад вас видеть. — Отвернувшись, он скомандовал: — Эй, дайте кто-нибудь нож!

Ему протянули кухонный нож. Все кругом хохотали. Осмунд стоял в центре комнаты с ножом в руке, а перед ним — коленопреклоненная девица. Хелен готова была крикнуть: «Погодите! Отнимите у него нож! Его надо остановить…» Но произошла заминка. Чей-то голос громко произнес:

— Эскот, минутку, вы слышали?..

Кто-то другой продолжил: