Голоса замерли, когда женщины увидели приближающуюся пару. Жители поселка высыпали из домов. Мужчины, отдыхавшие после трудов – охоты или тяжелой физической работы по хозяйству, – вели себя сдержанно, но женщины, занимавшиеся повседневными домашними делами, разглядывали Ванду с плохо скрываемым любопытством. Дети держались в стороне. Корвин упоминал о том, что детей Облачные Люди безмерно любят и даже балуют их, но тем не менее приучают к послушанию.

Ученых сопровождал хор приветствий и ритуальных жестов, на которые Корвин исправно отвечал, но никто не последовал за ними. Кто-то сообщил новость Красному Волку, и он уже поджидал их у своего дома. Два мамонтовых бивня украшали вход в его жилище, а сам хозяин был одет богаче своих соплеменников. Ничем другим Красный Волк не выделялся, но его осанка, уверенность в себе, в которой сквозило что-то от повадки пантеры, внушали уважение. Он поднял руку.

– Ты всегда дорогой гость для нас, Высокий Человек, – степенно произнес он. – Доброй добычи тебе, пусть дом твой будет полной чашей.

– Пусть прекрасная погода и добрые духи всегда сопровождают тебя, Красный Волк, – ответил Корвин. – Я привел ту, о которой говорил тебе, чтобы засвидетельствовать наше уважение.

Тамберли отлично понимала их речь, поскольку Корвин, освоив язык, переписал свои знания в мнемонический блок в будущем. Язык был внедрен в мозг Ванды с той же легкостью, с какой и Корвин овладел словарным запасом и тонкостями языка тулатов. Когда необходимость в знании этих языков отпадет, они будут просто стерты из их мозга, чтобы освободить место для другой информации. Ванда с грустью думала о неизбежном расставании.

Она вернулась мыслями в ледниковый период. Взгляд Красного Волка пронзал ее.

– Мы с тобой встречались прежде, Солнечные Волосы, – пробормотал он.

– Да, встречались. – Ванда постаралась собраться. – Я не принадлежу никакому народу здесь, я брожу среди животных. Хочу подружиться с Облачными Людьми.

– Тебе может понадобиться провожатый, – деловито сказал он.

– Конечно, – согласилась она. – Я умею быть благодарной.

Это выражение на языке Облачных Людей наиболее ясно передавало смысл того, что Ванда щедро вознаградит своего спутника.

«Будем воспринимать это как помощь с его стороны. Я смогу сделать в десять раз больше, чем в первый приезд».

Красный Волк распростер руки:

– Входите и будьте благословенны. Мы сможем побеседовать мирно.

Дом состоял из одной комнаты. Плоские камни в центре служили очагом, в котором постоянно поддерживался огонь, поскольку возжигание нового было трудоемким делом и его по мере возможности избегали. Низкая глиняная лежанка вдоль стен, укрытая множеством шкур, могла служить постелью для двадцати взрослых и детей. Но домочадцы не сидели в эту пору взаперти. Дневной свет, приятная погода влекли людей на свежий воздух. Красный Волк представил гостье прелестную жену, по имени Маленькая Ива. Затем познакомил с другой женщиной. Глаза ее были опухшими от слез, щеки расцарапаны, а волосы не прибраны в знак траура. Это была Лунный Свет На Воде, вдова Преодолевающего Снега.

– Мы как раз думали, как обеспечить ее и малолетних сирот, – объяснил Красный Волк. – Она не хочет сразу впускать в дом нового мужчину. Я думаю, вдова останется здесь, пока не оправится от горя.

Он предложил гостям усесться на шкуры, расстеленные около очага. Маленькая Ива принесла кожаный мешок, похожий на испанский бурдюк для вина, с перебродившим соком морошки. Тамберли отпила немного ради приличия, напиток был приятный на вкус. Она знала, что ей оказывают прием почти как мужчине, потому что ее положение необычно. Маленькая Ива и Лунный Свет На Воде хоть и сидели на женской половине, но в разговор не вступали, только слушали. Женщина говорила здесь лишь в случае необходимости, если могла сообщить что-то действительно важное.

– Я слышала, как вы убили ужасного бизона, – сказала Ванда Красному Волку. – Доблестный поступок, – добавила она, зная, что, по его представлениям, бизоном в тот миг овладел злой дух.

– Мне помогали, – ответил он без ложной скромности, просто констатируя факт. Затем усмехнулся. – Один я не всегда одерживаю победу. Может быть, вы сможете научить меня изготовлять надежные лисьи капканы? Мои никогда не срабатывают. Я, верно, когда-то обидел Отца Лисиц. Может, во младенчестве невзначай побрызгал на его отметину?

Ухмылка обратилась в хохот.

«Он способен шутить над неведомым, – поймала себя на мысли Ванда. – Черт побери, похоже, он начинает мне нравиться. Зря, наверно, но ничего не поделаешь…»

Ванда села на темпороллер, вывела на экран карту с сетью координат, установила курс и включила активатор. В то же мгновение купол исчез, и она оказалась на месте своего старого лагеря. Подключив охранную систему – хотя ни человек, ни зверь не приблизились бы к столь чужеродному предмету в течение ближайших двух-трех часов, – она продолжила свое путешествие пешком.

Небо и море, лишенные солнца, окрасились в серо-стальной цвет. Даже на большом удалении и против ветра доносились неистовые удары прибоя о скалы Берингии. Волны терзали берег. Ветер пронзительно свистел над мертвыми травами, темным мхом, голым кустарником, деревьями и одинокими валунами; он срывался с севера, где мрак уже поглотил горизонт. Холод струился по ее лицу, пытаясь проникнуть под одежду. Первая снежная буря новой зимы неслась на юг.

Ноги привычно нащупали знакомую тропу. Она вывела Ванду в узкое глубокое ущелье. Теснина защищала от ветра, но река, напоенная приливной водой, неслась грязновато-белым потоком. Ванда достигла утеса, теперь едва возвышавшегося над стремниной, где у ключа лепились три хижины.

Кто-то, видимо, следил за Вандой из-за низкорослых зарослей ольхи, потому что при ее появлении Арюк, откинув в сторону связку хвороста, служившую дверью в хижину, выполз на четвереньках на улицу и поднялся на ноги. Он сжимал в руке топор. Плечи его ссутулились под накинутой шкурой. Изнуренность, которую не могли скрыть грива волос и борода, сразила Ванду.

– Ар-рюк, мой друг… – пробормотала она, заикаясь.

Он долго разглядывал ее, словно пытаясь что-то припомнить или понять, кто стоит перед ним. Затем заговорил, и Ванда едва смогла уловить смысл его слов в рокоте реки и прибоя.

– Мы слышали, что ты вернулась. Но не к нам.

– Нет. Я… – Она протянула к Арюку руки.

Тот отпрянул, потом застыл на месте. Ванда опустила руку.

– Арюк, да, я сейчас живу у Убийц Мамонта, но только в силу необходимости. Я не принадлежу им. Я хочу помочь тебе.

Он слегка обмяк – не от облегчения, как показалось Ванде, а просто от изнурения.

– Это правда. Улунгу сказал, что ты по-доброму отнеслась к нему и его сыновьям, когда они были у вас. Ты угостила их прекрасной сладостью.

Арюк говорил о шоколаде. Раньше Ванда очень редко раздавала его. Иначе им никаких грузовых темпороллеров не хватило бы.