Горят оранжевые свечи, истекают от лица огня. Ночь обошла нас стороной, свет над нами, в нас, с нами горит неизреченный. Торжество духа святой Веры и Надежды во Спасение из мертвых. Счастье – это благодарение Господу за жизнь и надежду на Спасение и Воскрешение из мертвых. Народ стоит, молится, нет суеты ни в чем, ни в ком. Здесь нет любопытствующих. Здесь только по вере и за ради веры во Христа.

«Христос воскресе из мертвых. Смертию смерть поправ и сущим во гробех живот даровав.».

Священник с истовыми глазами прочел молитву раз и другой, хор спел раз и другой и – надцатый, священник приложил крест к дверям, двери отворились, крестный ход вошел в светлый и сияющий храм.

Первые поздравления: «Христос воскресе… Воистину воскресе…». Первые объятия.

У меня на руках Двойра, которая покойно проблаженствовала в вышних во весь крестный ход. Очнулась уже на земле и подала голос, и заволновалась. Она воскресла вместе со Спасителем, который во сне указал ей её путь к вечной жизни. И закричала Двойра – нелегок путь на небеса. Но этот путь есть.

Первые поздравления священника по-русски и по-немецки – «Христос воскресе… Cristus ist auferstanden…». Весь народ и русский, и немецкий гулко и радостно отвечает по-русски – «Во истину воскресе».

Радость и благодарение Богу. За надежду и право на Воскресение из мертвых. Милость божию призываем на себя, на детей наших, на наших супругов и наших любимых, на всех наших родных и близких. Благодарение Господу возносим. Счастье омывает лица, глаза излучают свет надежды, серебро улыбок звенит в воздухе от соприкосновения с молитвой, источаемой самим воздухом храма. Самое значительное событие происходит, самое значительное событие жизни произошло. И нет ему конца, и нет конца нашей жизни.

Господи! Господи! Господи! Только эти слова заполоняют разум. И нет иных слов благодарения, кроме имени надежды нашей: Господи! Господи! Господи!

Мы уже ушли. Поехали домой. Значительность осталась в сердце, через которое протекала дорога в небеса, к Богу единосущному. И значительность пребывала в наших с Саррой сердцах, когда пошли мы к ночному трамваю. Ехали мы по ночному городу, и никто не догадывался о нашем счастье, и молча мы улыбались друг другу и сердцам нашим, и усталость смежила глаза на короткое время, а Двойра опять уснула под сенью ангела-хранителя на небесах. Новый духовный год пришел в наши сердца и на землю людей. Слава Отцу и Сыну и Святому Духу. Аминь.

Утром в Кёльне звонили колокола. Во славу! О, Господи! Тебя! О, Господи!

Самолеты НАТО бомбили Югославию в ночь православной Пасхи. Ни смотря, ни на что. То есть православные сербы для Запада – уже и не люди. В отличие, например, от мусульман-иракцев, которых американцы и англичане во время войны «Буря в пустыне» не бомбили до окончания священного месяца Рамазан.

Это не политическое уничтожение Югославии. Это – мировоззренческое, религиозное, философское, человеческое унижение сербов, как народа.

Нападение на Югославию западной коалиции под флагом НАТО, а главное, успех этой военной операции, – это ужасающее и циничное свидетельство торжества новейших военных технологий и западной дипломатии всепожирающего цинизма.

Нелегко строить духовную цивилизацию. Еще тяжелее защищать духовные приоритеты. Еще тяжелее насаждать духовные приоритеты в мире.

041299. Вот я и посетил радиостанцию Deutchewelle («Немецкая волна»), DW – как её нежно называют сотрудники. Немецкая пропагандистская и контрпропагандистская информационная машина. Почти тридцатиэтажное мрачноватое здание в коричневых тонах на окраине Кёльна. Радиоредакция в Кёльне, телередакция в Берлине.

Я в DW ходил наниматься на работу. Почти нанялся. Пока в Москве. Им нужна аудитория, чем больше они имеют русскоязычных слушателей, тем больше в DW вливают денег. Мне нужны эти деньги. Я должен начать зарабатывать новые деньги до рождения ребёнка. И все. Дальше ни-ни. А дальше было вот что.

«Вы попали в самый центр православной мафии Европы. Да! Да! не удивляйтесь. Нас не много – православных греков, сербов, русских, но мы по возможности друг другу помогаем. Я вырос в церкви. Мы уважаем русскую православную церковь, но у нас есть своя сербская церковь. В каждом большом европейском городе есть сербская церковь. Я вырос в церкви. Где можно было говорить с детства на сербском языке? Либо в церкви, либо в сербском клубе, который собирался при коммунистическом сербском посольстве. И я вырос при церкви. Мои дети – сербы. У них сербские имена. Каждое воскресенье моя пятилетняя дочь причащается. Я сам пою в хоре. Двадцать лет я езжу ежегодно на Афон». – Самые удивительные слова, точнее, самые неожиданные слова, которые я услышал за последние годы, самые насыщенные и сильные, самые новые о зарубежной жизни, точнее, о моем возможном месте в этой жизни, и о возможных перспективах в этой, и в принципе, жизни. Я готов был себя щипать, так много и долго, что это бы уже напоминало ощипывание. Может быть, за этими словами я пришел в это мрачное здание министерства демократической пропаганды. Миодраг Шорич, главный редактор русской службы DW в Кельне, продолжал. – «Но нужно быть осторожным. Надо знать с кем и о чем говорить. И часто бывает опасно говорить о своих настоящих намерениях и позиции, например, по деятельности НАТО и западной цивилизации в Европе, и по отношениям к Россией». – Он также подтвердил мой вывод насчет развенчания всех утопий и иллюзий по поводу Запада. – «Это – невозможно, и это была грандиозная ошибка, самая значительная за последние столетия – когда Россия стала делать все, чтобы стать как Запад. Но это была громадная фальсификация. Запад этого не хотел. Пока Запад вооружался, убаюканная Россия разрушила свой ВПК, унизила свою армию, дискредитировала самостийный дух народа. Естественно самоустранилась от мировых дел. Запад делал всегда и продолжает делать сейчас, все, чтобы разрушить Россию, которая ему страшна размера, талантами, непредсказуемостью. Запад уважает только сильную Россию и никакую иную. Все! И без сильной России дни Сербии сочтены. Сербия уйдет под НАТО. Как Атлантида под воду. Останется легенда и несколько великих имен». – Он порадовал мое сердце. Потому как я считаю, что Европа так напугана Россией в прошедшие века, что при каждом удобном случае мстит России, окуная ее с наслаждением и восторгом в ошибки и глупости, не замечая при этом своих много большей глупостей, свинства и ошибок.

Вот тебе и десерт.

Все равно, там затхлый дух, затхлый. Выходя наружу, хочется отряхнуться – от плесени или нафталина, которым посыпана радиостанция Deutsche Welle, брехливый голос которой напоминает распространенных в Кёльне протакс, собачек, от которых в девятнадцатом веке вывели современных гладкошерстных и длинношерстных такс. Протаксы все пегие, как лесные кабаны, и с коротким жестким подшерстком, небольшие, но характером очень похожи на современных – такие же самостоятельные и злые, но не брехливые, в отличие от современных такс, брехливых, как современная западная демократия, как ее ведущие представители, ее политики.