— Фу, какая гадость!

Майо расхохоталась. Затем невозмутимо повела рукой в воздухе — налетел ветерок и смел пепел с крыльца.

— Вот оно, могущество! Изменять мир под себя, делать только то, что хочешь. А не так, как это понимают варвары в Аттуре, — размахивать мечом ради кого-то другого, якобы выполняя «долг». Долг! Я вообще не понимаю, что это такое. Нечто вроде узды, которую умные накидывают на сильных, чтобы держать их в подчинении. Это ведь позор — оказаться у кого-то в подчинении, правда? Такое положение можно терпеть лишь временно, ради какой-нибудь достойной цели. Достойной тебя, я имею в виду.

На веранде всё никак не мог выветриться навязчивый запах гнили. Майо достала из крошечной коробочки щепоть благовонного порошка и бросила в каменную курильницу, из которой постоянно сочился серый дымок.

— Как тебе аромат? Я сама его составила. Всё видимое слишком обманчиво — нам ли этого не знать! Я предпочитаю собирать запахи и ощущения. Сухая скошенная трава под босыми ногами… Первый весенний дождь, падающий на лицо… Прикосновение к старинному шелку… А этот запах старинных книг!

Майо вынула из деревянного футляра свиток и сунула под нос Инги.

— Правда, чудно пахнет?

— Да… Дохлыми жуками.

— Ах, ну что ты говоришь! Ты не только невежественна, но и не хочешь учиться. Так ты навсегда останешься дикаркой с севера. Ты — принадлежащая к самой древней и благородной расе в мире!

— Ты имеешь в виду соххоггоев? — подозрительно спросила Инги.

Майо улыбнулась.

— Конечно. Ты, возможно, последний представитель этого чудесного племени и совсем этого не ценишь. А надо ценить себя! — добавила она. — Ценить так высоко, как только возможно. Как единственный, самый лучший цветок, который важнее тысячи прочих. Себя, только себя надо воспринимать всерьез — остальное лишь игра.

— Не нахожу в соххоггоях ничего чудесного, — отрезала Инги.

— Либо ты гордишься предками, либо стыдишься их, — в тон ей ответила колдунья. — Середины нет. Но я считаю, просто глупо стыдиться своей принадлежности к высшей расе.

Инги не нашлась, что ответить. Уже не первый раз Майо под видом болтовни ни о чем ловко загоняла ее в словесную ловушку, когда ей только и оставалось согласиться с тем, что мгновение назад она считала неправильным.

Нет, Майо оказалась совсем не такой, как представлялось Инги. Вовсе не старая злобная ведьма, изрыгающая проклятия и угрозы, — этакое женское подобие Унгата. Она была красива, остроумна, хоть порой и высокомерна. Пусть она слишком умничала и говорила отвратительные вещи, но неизменно была любезна с Инги. Она даже заботилась по-своему о «гостье», пытаясь развивать ее вкус или рассказывая о том, как «на самом деле» устроен мир. В отличие от Джингана, Майо ничего от нее не требовала и даже не заикнулась ни разу об окрыленной Колеснице. Это и настораживало. Инги хорошо помнила одно из главных воинских правил: «Если ты слаб — показывай, что силен. А если силен — показывай, что слаб». Майо так старательно прикидывалась нежным цветочком, что это внушало самые серьезные опасения.

Майо выглянула за перила веранды и воскликнула:

— А, сюда идет Джинган — как всегда, не вовремя! Помешал такой приятной беседе! Наверно, он до смерти надоел тебе за время ваших странствий?

Инги что-то буркнула себе под нос, встретив Джингана хмурым взглядом. Она недооценила его: молодой маг оказался куда хитрее, чем она думала. Но ведь она сама виновата, что угодила в его ловушку.

Тем не менее Джинган ее явно избегал. Если они и встречались, то только в присутствии Майо. Инги не думала, что он стыдится своей выходки в Вагаровых горах. Уж скорее, снова задумал какую-то пакость.

«Здесь все что-то затевают», — подумала она.

— Похоже, Джинган хочет что-то сообщить мне наедине, — огорченным тоном сказала Майо.

Инги тут же вскочила:

— Я пойду прогуляюсь.

У нее не было никакого желания общаться с этим скользким типом.

— Ну, что ты хочешь мне сказать? — спросила Майо, когда Инги скрылась среди деревьев, а Джинган поднялся на веранду. — Нечто важное?

Джинган проводил взглядом Инги и сел на край веранды.

— Я тут кое-что выяснил насчет нашей окрыленной Колесницы. Она предназначалась для перевозки войск — вот почему она была такая огромная! По моим подсчетам, в одну такую Колесницу помещалось до полутысячи воинов…

— Какую чушь ты несешь! Какое нам дело до того, какого рода была эта Колесница, если она улетела?

Джинган вздрогнул.

— Как — улетела? А я думал…

— С тех пор как Колесница мелькнула над лугом, высадив вас, я ее больше не видела.

— И ты позволила ей улететь? Просто так, не попытавшись ее задержать?

— А ты предупредил меня о вашем прибытии, чтобы я подготовилась заранее? — желчно воскликнула Майо. — Даже я не смогу завладеть Колесницей, которая появляется на миг и сразу исчезает неизвестно куда!

Джинган ответил ей полным сомнений взглядом. Он прекрасно знал ее возможности; знал также, что она давно была готова. Нет, причина в другом…

Либо она ему лжет.

— На самом деле, — сказала Майо более мягким тоном, — твое исследование не совсем бесполезно. Если эта Колесница в самом деле предназначалась для переброски войск, меня не удивляет ее норов и нежелание мне подчиняться. С такими Колесницами маги Махд-Шагош не имели дела. Видимо, эта Колесница знала только воинов-соххоггоев и до сих пор хранит им верность. Проклятие! Я годами прилагаю усилия, чтобы разыскать Колесницу и подчинить ее, — а эта красноглазая девчонка все получает даром, не прилагая никаких усилий и даже не желая этого!

Взгляд Джингана из недоверчивого стал задумчивым.

— Вот оно что! А я-то гадал, зачем ты возишься с Инги. Рассчитываешь, что девчонка призовет ее снова?

Прежде чем ответить, Майо выглянула за перила веранды, чтобы убедиться, что Инги не подслушивает поблизости. Джинган в очередной раз задумался — то ли волшебница обладает необыкновенно острым слухом, то ли густой туман, затянувший долину, для нее прозрачен. Скорее, второе: ведь этот туман — порождение ее собственной магии.

— Мне эта нахальная невежда и даром не нужна, — заговорила она, приглушая голос. — Да, я полагаю, она может снова призвать Колесницу. К счастью, она не знает, как это делается. Искать Колесницу, снова пытаться привести ее к покорности… это слишком долго и сложно. Гораздо проще то же самое проделать с девчонкой.

Джинган хмыкнул.

— Но она знать не желает эту Колесницу! Она была сама не своя от счастья, когда от нее избавилась.

Майо улыбнулась.

— Вот и замечательно. Не хочу, чтобы она вспоминала о Колеснице, пока не будет готова.