не учебники по математике, а автоматы Калашникова. На вопрос, что объединяет Россию, Владимир Путин в феврале 2006 года ответил: «Любовь к родине. Мы не изобретаем ничего нового»[321]. Отсутствие национальной и социальной идей компенсируется многовековой российской идеей патриотизма и созданием образа врага. Как и в советские времена, нетерпимость снова становится государственной доктриной.

Оппозиция даже утверждает, что неонацисты и другие экстремистские группы действуют буквально под прикрытием правительства. Александр Белов, лидер «Движения против нелегальной иммиграции», откровенно признает, что он сотрудничает с государственными органами и его люди получили согласие от властей на вышеуказанное нападение на участников гей-парада в Москве[322].

Дмитрий Демушкин, лидер фашистской группы «Славянский союз» (сокращенно «СС»), сообщает журналистам, что он якобы обучил «уличному террору» 5500 человек, и теперь они готовы выступать, например, против кавказцев, цыган или гомосексуалистов. Демушкин хвалит идеи Гитлера и желает построить в России «диктатуру национал-социалистического типа». Он признается, что убил нескольких человек. Но власти его не трогают, потому что он и его люди в чрезвычайных ситуациях могут быть полезны в борьбе с демонстрациями либерального толка и «цветными» революциями наподобие украинской. Демушкин не отрицает, что у него установлены контакты с Администрацией президента, что он пьет пиво с кремлевскими чиновниками, а его бойцы тренируются в одном клубе с членами кремлевской партии «Единая Россия». А ведь именно она и стала инициатором подписания «Антифашистского пакта».

Во время встречи с иностранными журналистами ему позвонили из газпромовской телекомпании НТВ и попросили, чтобы его бойцы изобразили, как они избивали гомосексуалиста[323]. Вполне возможно, что Демушкин просто хвастается. Однако его слова подтверждаются многими косвенными доказательствами и позволяют обвинить его в преступлении. Как сетует Московский комитет по правам человека, власти закрывают глаза на правых экстремистов. Российские суды не трогают идеологов и подстрекателей этих организаций, к ответственности привлекают только рядовых членов[324]. Правительство и суды, как сообщает уполномоченный по правам человека в Кремле Владимир Лукин, демонстрируют «необъяснимое снисхождение к фашистским, экстремистским и националистическим группам», замалчивая преступления с расистским подтекстом[325].

29 августа 2005 года неизвестные в масках избили перед штаб-квартирой коммунистической партии в Москве членов левых молодежных организаций. Коммунисты жалуются, что нападения подобного рода уже перешли в разряд заурядных. Преступники уехали на автобусе. Когда их остановила милиция, они просто предупредили: «Задержите нас — и потеряете погоны». Стражи порядка все же выполнили свой долг. Но вскоре им позвонили «сверху», и задержанных пришлось отпустить без допроса. Во всяком случае, так сообщают милиционеры журналистам из газеты «Коммерсантъ». Сотрудники правоохранительных органов, уже в окружении журналистов, провели задержанных в специально поданный для них микроавтобус, всячески укрывая их от посторонних глаз. Очевидцы утверждают, что узнали среди задержанных членов прокремлевской молодежной организации «Наши»[326]. Подобные подозрения в адрес «Наших» звучат очень часто, но те все отрицают.

Эту организацию насмешливо называют «молодежь Путина». Позиционирует она себя как «антифашистское движение», провозглашая при этом радикально-патриотические лозунги и призывая к борьбе «наших» с «не нашими». «Вам не хватает беспощадности. Вы должны быть готовы разгонять фашистские демонстрации и физически противостоять попыткам антиконституционного переворота!» — говорил политтехнолог Кремля Глеб Павловский тысячам членов «Наших» в июле 2005 года в палаточном лагере на острове Селигер[327]. Под «фашистскими демонстрациями» он, видимо, подразумевал массовые протесты, подобные украинским. Благодаря такому радикализму представителей организации, которую открыто поддерживает заместитель председателя правительства Сурков, уже прозвали «нашистами». Глава молодежного движения Василий Якеменко раньше работал в Администрации президента. В 2005 году на митинге, посвященном шестидесятилетию победы в Великой Отечественной войне, он говорил о необходимости «освободительной борьбы за свою страну», подобную той, что Советский Союз вел против фашистской Германии. «Мы никому не отдадим нашу страну», — говорил «комиссар», взывая к «Нашим»[328]. Диалог с либеральной оппозицией глава «Наших» считает невозможным, так как те живут на «иностранные средства» и «выполняют чужую волю».

То, что критиков Кремля называют «пятой колонной» Запада, уже стало привычным. При этом учащение случаев экстремизма приписывается именно тому обстоятельству, что правительство-де занимает умеренную позицию по отношению к оппозиции, которая парализовала политическую жизнь в стране и превратила ее в театр абсурда. Но ни в одном обществе потенциал недовольства не может быть объяснен умеренностью: для пара в котле просто нет демократического клапана, через который его можно выпустить. В результате давление может оказаться чрезмерным, и возникнет реальная опасность, ведь население и элита подстрекают друг друга к радикальным мерам.

Чтобы отвлечь людей от других проблем, необходимо подхлестнуть растущую ненависть к приезжим и меньшинствам. Образы иноземного врага мелькают все чаще и становятся все ярче. Так что существует опасность того, что волна недовольства и экстремизма по отношению к меньшинствам, которую вызвал — намеренно или нет — государственный аппарат Путина, выйдет из-под контроля. И последствия окажутся трагическими не только для России.

ПУТИНСКАЯ ГВАРДИЯ

«Ты либо окажешься в могиле, либо будешь прикован к инвалидной коляске», — такую мрачную перспективу предсказал человек в спортивном костюме хрупкому восемнадцатилетнему Роману Садыхову. Но тут же предложил и выход: «Если будешь сотрудничать с нами, останешься целым и невредимым». Нет, со студентом в московском отделении милиции в марте 2007 года беседовал не бандит, а сотрудник ФСБ, утверждает сам Садыхов.

Так или нет, но гнев государственной власти обошел молодого человека стороной. За год он сделал карьеру в молодежной организации «РоМол» («Россия молодая»). Следуя примеру Гюнтера Вальрафа[329], он внедрился в организацию, а затем поведал общественности детали своей деятельности. С благословения Кремля «РоМол» организует тайные боевые группы ультрас для уличной борьбы с оппозицией, рассказывает Садыхов. В программу входят забрасывание дымовыми шашками и жестокие избиения, которые отрабатываются в ролевых играх. Другая группа распространяет в Интернете прокремлевские и шовинистические письма, оставляет записи в блогах. Вся эта работа выполняется за определенную плату согласно прейскуранту. Молодой человек тайно записал заседание молодежной лиги с участием высокопоставленных кремлевских чиновников. Помощник президента Владислав Сурков, по словам Садыхова, был просто в восторге от подготовки к уличным боям и нашел ее «чрезвычайно интересной». В записи можно услышать, как Сурков говорит, что российская экономика должна быть конкурентоспособной по отношению к западной, а для достижения такой благородной цели Сурков рекомендует промышленный шпионаж.

Глава «РоМол» Максим Мищенко опроверг сообщение Садыхова: «Все это ложь!» Но ультрас существуют, и они даже проводят свои темные акции, оставаясь при этом всегда чистыми: «Только оппозиция использует некорректные средства». Во второй половине 2007 г. Уже очень похоже,