Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Они дошли до нескольких деревьев, которые росли рядом друг с другом, словно друзья, разделявшие общую тайну. Анатсу остановился.
– Луг за этими деревьями. – Существо снова наклонило голову. – Там вы найдете то, что ищете.
– Спасибо. – Э кону не нужно было других намеков – они с Коффи обошли Анатсу, направляясь в просвет между деревьями. Экон инстинктивно сжал рукоятку ханджари и спустя долгое мгновение шагнул вперед. И тут же остановился.
Луг, на который он вышел, был слишком ярким. Лианы покрывали большую часть древесных стволов, но их цвета были чересчур насыщенными, почти аляповатыми. Постепенно что-то знакомое зашевелилось на задворках сознания. Он осознал – раньше он уже был здесь.
– Нет! НЕТ!
Потрясение пронзило тело Экона, когда он повернулся на шум, и его сердце остановилось. Коффи упала на землю, сжавшись в комок и корчась от боли. Она крепко зажмурилась, а руки прижала к ушам.
– Нет! – кричала она. – Беги! Мама, Джабир, бегите!
У Экона сжалось сердце. Он посмотрел вверх, на черные стволы деревьев вокруг, и волосы на руках встали дыбом. Это были уже не стволы деревьев.
На них смотрели лица.
Он увидел, как черная кора ближайшего дерева исказилась, превращаясь в женское лицо. Ее рот был полуоткрыт, на губах блестела густая смола цвета расплавленного золота. Но голос, который прозвучал, принадлежал не ей.
– Пожалуйста.
Экон прикусил язык, когда папин голос заполнил луг, доносясь со всех сторон. Еще одно дерево исказилось, на этот раз превращаясь в лицо ребенка. Вместо глаз у него были дупла.
– Экон, – простонал папа. – Пожалуйста.
Вокруг менялось все больше деревьев. Коффи по-прежнему лежала на земле рядом с ним и плакала, но он не мог пошевелиться. Воздух наполнила вонь, словно пахло старым мхом и гнилым дубом, – это был запах смерти.
– Сынок, пожалуйста…
– Нет! – Экон закрыл глаза и зажал уши, отчаянно пытаясь заглушить голос. – Это неправда! Тебя не существует!
Когда он закрыл руками уши, пальцы забарабанили по голове, пытаясь найти ритм.
Раз-два-три. Раз-два-три. Раз-два-три.
Его здесь нет, – напомнил себе Экон, когда числа заполнили сознание. – Это все в твоей голове. Это не по-настоящему. Его здесь на самом деле нет.
Он снова открыл глаза, но деревья с лицами никуда не делись. Они смотрели на него. Он моргнул, но они оставались на местах, они не были порождениями его воображения.
Нет.
То, что он сейчас видел, было вовсе не в его голове. К своему ужасу, он обнаружил, что на самом деле деревья двигаются – медленно и угрожающе они раскачивались из стороны в сторону. Он видел, как одни расправляют ветви, а другие сжимают их в огромные деревянные узлы – кулаки.
Раз-два-три. Пять-восемь-десять. Шесть-два-один…
Числа покинули его.
– Тебя нет! – Экон бросился на землю, повторяя эти слова, словно это сделало бы их правдой. Он чувствовал, как тело Коффи извивается рядом с ним, как ее сотрясают всхлипы, но он не мог ее успокоить. Он не мог успокоить даже себя. Мир снова начал темнеть. – Ты ненастоящий, – тихо повторил он. – Вас всех не существует, вы не можете…
– Экон.
Он распахнул глаза. Он узнал одно из лиц на деревьях – первое. Оно было вылеплено из коры, но его нельзя было ни с чем спутать. Он всматривался в лицо мужчины с высокими скулами, как у него самого, густой бородой, круглыми глазами, которые, если бы они не были пустыми, напомнили бы ему глаза Камау. Слово сорвалось с губ прежде, чем он успел остановить порыв:
– Папа.
Лицо на дереве моргнуло.
– Привет, Экон.
Прошло несколько секунд, в течение которых Экон знал, что сердце должно биться, но не мог заставить его сдвинуться с места – тело не подчинялось. Папа был мертв уже десять лет, а теперь он глядел на него.
– Откуда вы здесь?
Папины губы, сделанные из коры, были крепко сжаты, а деревянное лицо исполнено тихой грусти.
– Зачем вы вернулись в джунгли?
В мыслях Экона пронеслось множество ответов. Он пришел сюда, чтобы заслужить уважение, одобрение и прощение.
– Я здесь, чтобы убить существо, которое забрало твою жизнь, папа, – сказал он. – Сделав это, я стану мужчиной и верну свою честь.
На папином лице невозможно было прочитать эмоции, но слова прозвучали мягко:
– Никто не может сделать тебя мужчиной или дать тебе честь, Экон. Ты должен заслужить это сам.
– Но как? – Экон слышал, как сбивчиво звучит голос, но ничего не мог с этим сделать. – Как мне этого добиться, папа?
Папа открыл рот, словно собираясь что-то сказать, но тут же остановился. На его лице отразилась паника.
– Вам нужно отсюда уходить, – сказал он совершенно другим тоном. – Уходи и забери с собой эту девочку. Иди!
Экон вздрогнул. Он посмотрел сначала на отца, потом на Коффи, которая по-прежнему лежала на земле.
– Папа, – спросил он, – что происходит?..
Страх пронзил его, словно копьем, когда лицо отца начало менять форму. Он будто пытался что-то произнести, но не мог. Казалось, будто он давится, задыхается.
– Папа! – Экон вскочил на ноги. – Нет…
Все произошло слишком быстро.
Стая черных пауков спустилась с дерева, занимая то место, где было папино лицо. Экон закричал. Он знал, что должен схватить Коффи и бежать, но ноги словно вросли в землю. Он не мог пошевелиться. Пауки будто размножались магическим образом, разрастаясь и пульсируя единой неразделимой массой. Он отступил назад, и это движение привлекло их внимание: он ощутил, как бесконечное множество крошечных черных глазок тут же обратилось на него.
Нет.
Он повернулся, чтобы скрыться, но оказался недостаточно быстр. Словно жуткое море, пауки настигли его, кусая ноги, впиваясь в плоть. Он побежал, пытаясь стряхивать и давить их с каждым шагом, но это было бесполезно. Орда пауков окружила его со всех сторон, их были миллионы. Они покрывали деревья, заполнили паутину над ним, сыпались дождем на плечи и шею. Он зацепился ногой за корень дерева, упал, и мир обрушился на него. Пауки воспользовались этой возможностью. Они заползали на тело, бегали по нему, забирались между пальцами и в уши. Они покрывали каждый сантиметр его тела.