class="p1">– Еще я подумал, что хорошо бы посмотреть на карту, прежде чем двигаться дальше, – добавил он. – Нам предстоит долгий день. Это… приключение с Анатсу сбило нас с курса, так что нам нужно ускориться, чтобы добраться к Сердцу джунглей за разумное…

– На самом деле… – Коффи прокашлялась, и Экон заметил ее нерешительность. – Я хотела поговорить об этом.

– О чем?

– О нашем маршруте. – Коффи намотала локон на палец. – Я подумала… что, если Шетани не в Сердце джунглей?

– Что? – Экон нахмурился: – Что ты имеешь в виду? Где оно тогда?

– Не знаю, – ответила Коффи. – Просто… когда я об этом думаю… тебе не кажется, что такое место, как Сердце джунглей, в самом центре всего этого, оно будто… слишком очевидное?

Экону не нравилось, куда идет разговор. Этим утром он проснулся с новыми силами, полный решимости двигаться к цели. У него был точный ясный план, но теперь Коффи, как обычно, разрушила его.

– Если Шетани не в Сердце джунглей, где оно может быть?

Коффи сжала губы.

– Не знаю почему, но у меня есть ощущение, что сегодня нам нужно идти на северо-запад.

– Северо-запад? – повторил Экон. – То есть прямо в противоположном направлении от Сердца?

Коффи принялась еще быстрее наматывать прядь на палец.

– Я понимаю, что это звучит странно, но…

– Ты хочешь, чтобы мы полностью поменяли план, потому что у тебя возникло ощущение?

Коффи тут же вскинула брови:

– А разве твое ощущение вчера не завело нас в логово пауков?

Обвинение прозвучало небрежно, но оно больно ранило его. Экон ответил резче, чем рассчитывал:

– Мы оказались там исключительно потому, что ты завела нас в магический туман, который одурманил нас, а после этого гигантский паук нас ограбил…

Коффи закатила глаза:

– Разрази меня боги, ты, наверное, самый большой любитель драматизировать из всех…

– Перестань ругаться!

– Вот именно.

Экон невольно повысил голос:

– Ты когда-нибудь ведешь себя по возрасту или всегда как дитя малое?

Коффи нахмурилась:

– Делай как знаешь. Я иду на северо-запад. Удачи с твоей книжкой с картинками.

– Это не книжка с картинками! – Экон прижал дневник Нкрумы к груди, словно защищая его. – Это исторические записи просвещенного натурали…

Протяжный вопль заставил их застыть на месте, и в тот же момент Экон ощутил, как земля дрожит под ногами. Кровь застыла, и он увидел, как в лице Коффи возмущение сменилось неприкрытым ужасом. Влажный рык, который разорвал тишину, был не похож ни на один звук, который он слышал раньше. Медленно Экон обернулся и ощутил, как по коже пробежали мурашки.

Подобного существа он никогда не видел.

Первым его побуждением было назвать его змеей, потому что у него было длинное тело и темно-коричневая чешуя. Но нет, как только Экону пришло в голову это слово, он понял, что ужасающе ошибся. Существо было высотой три метра, и это была не простая змея. Горло сжалось от ужаса, а взгляд скользил по гладкому телу твари и, наконец достигнув головы, обнаружил, что вместо морды рептилии его венчает нечто другое. Он разглядел большие коричневые глаза, кожистые серые уши, знакомые на вид, но какие-то неправильные, хобот и острые бивни длиной больше его руки. Слон – у этого чудища было тело змеи и голова слона. Казалось, существо переводило взгляд с Экона на Коффи, раздумывая, а затем, когда он остановил взгляд на Эконе, тот наконец вспомнил настоящее имя твари, прочитанное на страницах дневника Нкрумы.

Грутсленг.

– Коффи. – Экон не отводил взгляда от чудища, пытаясь отпугнуть его этим. Он старался говорить тихо, не оборачиваясь. – Отходи. Медленно.

Он подождал, рассчитывая услышать шорох шагов, но их все не было. Грутсленг снова испустил влажный рык из жуткой серой пасти, и Экон невольно задрожал. Он всю жизнь тренировался сражаться с людьми – к подобному его не готовили.

Внезапно грутсленг бросился вперед, слишком быстро и гибко для такого огромного существа. Экон едва успел уклониться, перекатившись по листьям и ударившись о ближайшее дерево, так что полетели щепки. Мир закружился вокруг, когда он выпрямился и отпрыгнул, не давая грутсленгу ударить снова. Он оглянулся через плечо и увидел, как Коффи вздрагивает, словно очнувшись от ступора. Грутсленг повернулся к ней, и у Экона упало сердце.

– Нет!

Он рванулся вперед, но недостаточно быстро. Грутсленг добрался до Коффи первым. Он раззявил пасть и навис над ней, но тут вспыхнуло что-то белое. Экон подбежал с другой стороны и с удивлением увидел, как существо отшатнулось, зашипев от боли. Коффи держала в руке кинжал-джино и размахивала им, пронзая воздух. Она сдерживала тварь, но надолго ее не хватит.

Думай. Экон лихорадочно перебирал идеи. Что ты знаешь про грутсленга? Он только что читал о нем, но мысли путались. Он попытался вспомнить детали заметок ученого. Грутсленги обычно жили в пещерах, расщелинах и других темных местах, но иногда их привлекали…

У него возникла идея.

– Коффи! – Тварь снова зарычала. – Брось в него кинжал!

– Что? – Коффи не отводила взгляда от твари, но в ее голосе звучало неприкрытое недоверие. – Зачем?

– Просто сделай это! – Экон отходил вправо, стараясь удерживать монстра боковым зрением. Идея была так себе, но, может быть…

– Это мое единственное оружие! – Коффи на секунду взглянула на него, продолжая медленно отступать. – Если я его брошу, мне будет нечем…

– Доверься мне! – закричал Экон. – Пожалуйста, Коффи!

Она снова взглянула на него, а затем напряглась и уперлась ногами в землю. В ответ грутсленг вскинулся, выпрямляясь в полный рост и заслоняя тот слабый свет, который проникал между деревьями. Коффи высоко подняла руку, а затем изо всех сил метнула кинжал в живот твари. Клинок изящно рассек воздух, а затем отскочил от бронированной чешуи грутсленга, не причинив никакого вреда, и упал на землю. Тварь снова яростно зарычала.

Нет.

Экон не знал, что на него нашло, просто – еще не успев даже подумать – он бросился бежать. Он пересек расстояние, отделявшее его от Коффи, расставил руки и сбил ее с ног, прикрывая собой, когда они оба рухнули на землю. Она сжалась под ним, и он прикрыл ее руками и грудью. Он понимал, что его движения не смогут защитить ее от ярости грутсленга, но, может, пока эта тварь будет пожирать его, Коффи успеет убежать. Он взглянул на нее: она крепко зажмурилась, ожидая боли. Какая-то часть его хотела тоже закрыть глаза, но он был не способен это сделать. Он снова повернул голову к грутсленгу. Тот по-прежнему зловеще рассматривал его. Листья зашуршали, когда он заскользил к ним, сокращая дистанцию. Его внушительные серые уши зловеще колыхались на ветру.