Летний кружевной зонтик не спасал от палящего солнца, обжигая лучами мою бледную кожу. Нет, я не боялась загара и веснушек, но все же предпочла спрятаться под густые кроны векового дуба. Малышка Кэти устроилась рядом со мной, увлеченно раскладывая сорванные на поляне цветы, и пыталась составить нехитрый букет. Мистер Лерой вместе с Тейджем отправились копать червей для рыбной ловли.

— Нет, мисс Кэтрин, это не цветок, а сорняк, его лучше выбросить, — подсказала Лилли-Роуз девочке.

— Но от класивый, — настаивала малышка, пытаясь отстоять свою находку.

Неожиданно в голову пришла одна идея: а что если попробовать расспросить нашу гувернантку о няне Кэти? Насколько я знаю, у них были тесные приятельские отношения, может, девушка немного прольет свет на ее таинственное исчезновение.

Услышав мой вопрос, Лилли-Роуз смутилась и постаралась уйти от ответа.

— Миледи, я ничего не знаю, — прятала глаза гувернантка, ненавязчиво пытаясь переключить мое внимание на ребенка. — Да и странная она была.

— А ну-ка, рассказывай! — Я наклонилась, жадно вслушиваясь в каждое слово девушки.

— Ну хорошо… — Лилли-Роуз вздохнула, поняв, что я поймала ее на крючок. — Последние дни она как будто чего-то очень боялась, все время твердила, что в доме Лероев поселилась нечисть.

— Привидение?

— Да, вроде как призрак. Знаете ведь, что матушка мисс Кэтрин умерла, так вот, вроде как это неспроста получилось. Ее уморила покойная супруга старика Лероя. Простите, мистера Лероя, отца мисс Кэтрин. Она при жизни страдала сумасшествием. Слуги, которые много лет служат в доме, рассказывали, дескать, когда родился мистер Бруно, его мать даже пыталась убить младенца. Когда миссис Лерой совсем чокнулась, она покончила с собой — поднялась на крышу и сиганула вниз, разбившись насмерть.

— Боже, как это ужасно, — прошептала я, потрясенная словами девушки. Как мать могла поднять руку на свое родное дитя! Вот уж точно сумасшедшая.

— Это еще не самое страшное, поговаривали, будто, когда ее муж, Август Лерой, снова женился на молодой девице, его супруга явилась с того света и прикончила ее, высосав все жизненные силы. Ведь если подумать, молодая и цветущая женщина действительно подозрительно быстро слегла после свадьбы и померла.

— Но не сразу, а после рождения ребенка, — напомнила я, хотя сама не знала подробностей.

— Ну так няня мисс Кэтрин сразу заподозрила неладное, говорила мне, что слышит по ночам шорохи и странные голоса.

— Сбежала и бросила малышку, — укоризненно покачала головой я.

— Да, это низко, — не стала отрицать Лилли-Роуз. — Но мы же не знаем, что она могла видеть и слышать в доме, может, так испугалась, что предпочла скрыться и спасать свою жизнь.

— А к господам она не пробовала обращаться со своими подозрениями и страхами?

— Вот чего не знаю, того не знаю, — развела руками гувернантка. — Но кто в своем уме признается, что ему мерещится всякая чертовщина? Это вам, миледи, можно, а нам, рабочему люду, потом и работу не найти, и рекомендации будут подпорчены.

Я не стала спорить и доказывать, что высший свет еще более безжалостен к своим представителям. Облегчения оттого, что узнала вероятное имя призрака, преследовавшего представителей прекрасного пола семьи Лерой, не последовало. Наоборот, все еще больше усложнилось, если дама при жизни была не в своем уме, то чего ждать от ее призрака после смерти? Но почему дух озлобился, в чем провинилась девушка? В том, что вышла замуж за мистера Лероя? Ну, предположим. Но агрессия в отношении малышки Кэтрин мне вообще непонятна.

Я перевела взгляд на кукольное личико девочки. Ее большие голубые глаза, обрамленные густыми длинными ресницами, доверчиво смотрели на меня. Захотелось прижать Кэти к себе, защитить от всех бед. Как можно желать зла маленькому невинному ребенку!

Пока я размышляла, как лучше поступить, к нам прибежал радостный Тейдж и гордо сообщил, что поймал целую рыбу!

— Она была огромная! — щедро привирал мальчик, с каждой минутой его история обрастала все новыми подробностями. — Так и норовила сорваться с крючка, если бы я не был такой сильный, щука запросто могла бы затащить меня в воду.

— И где же твой трофей? — с улыбкой поинтересовалась я.

— Бруно решил отпустить ее, — ответил Тейдж. — Но мне тоже стало жалко щуку, тем более рыбу я не люблю, а предпочитаю шоколад. Вот если бы в озере плавали конфеты, я бы из него целыми днями не вылезал.

— О, шоколадные рыбы, я бы тоже не отказался!

На тропинке появился мистер Лерой, он шел босиком, закатав до колен брюки. Сняв свой сюртук, он небрежно бросил его возле меня и сел рядом.

— Я тозе хосю рыбку ловить, — надула пухлые губки Кэти.

— Не женское это дело — еду добывать, — гордо приосанился лисенок и сунул в пухлые крошечные ручки своей подруги сачок для бабочек. — На, иди лови мальков.

— А еще мы видели огромную голубую улитку, — хитрым тоном поведал нам Бруно.

— Хосю, хосю! — Кэти запрыгала и стала хлопать в ладоши. Тейдж со вздохом взял ее за ручку и повел к воде, а Лилли-Роуз поспешила за детьми.

— У вас чудесная сестренка, — проговорила я. Мне нравилось наблюдать за играющими детьми, рядом с малышами забывались все беды и невзгоды. — Жаль, что она так рано осталось без мамы. Сердце щемит, когда я думаю об этом. Жизнь порой бывает весьма несправедлива.

— Злой рок висит над нашей семьей, — неожиданно поделился со мной Бруно. — Знаете, Фабиана, я ведь тоже рано остался без матери.

— А что с ней случилось? — Я затаила дыхание, желая услышать подробности из уст Бруно.

— Погибла, несчастный случай. — Молодой человек явно не желал вдаваться в детали.

— А я слышала нечто другое, — заметила я.

Вместо того чтобы разозлиться, Бруно нагнулся ко мне и тихо проговорил:

— Так если знаете, зачем спрашиваете?

Его мятное дыхание коснулось щеки, и мурашки побежали по лицу.

— Хочу услышать правду, — также шепотом ответила я.

— Иногда лучше не знать некоторых вещей. — Мистер Лерой нагнулся и, пошарив рукой в цветах, оставленных его сестренкой, нашел и поднял горечавку. — У вас удивительно красивые глаза, леди Фабиана. Вы позволите?

Я не успела ответить, как Бруно протянул ладонь к моим волосам и воткнул в прическу синий цветок с хрупкими лепестками.

— Не нужно, — глухо отозвалась я, близость мужчины сбивала с толку.

— Вы достойны самых редких орхидей, — неожиданно шепнул он. — Если только пожелаете…

Я не дала Бруно договорить, понимая, куда тот клонит. Начавшая зарождаться дружба свернула на другую дорогу. Во рту разлилась горечь разочарования, ситуация еще усугубилась тем, что, возможно, я невольно позволила молодому человеку надеяться на нечто большее. Мой интерес к его семье он понял по-своему.