Не особо удивилась тому, что заждавшаяся Кира все нужное заметила. И она начала вовсе не со своих новостей:

— А я уж забеспокоилась, что ты снова с Олегом сошлась! Как понимаю, на тебя не просто так кофе в аэропорту выливали, а потом к себе под бок официанткой устраивали? История продолжается?

— Еще как продолжается, — я немного покраснела под пристальным взглядом подруги.

Она придерживалась учительской интонации:

— Тогда почему не познакомила? Ты меня стесняешься или его?

Мне даже в голову не пришло приглашать Володю в кафе, но ее предположение меня изумило:

— Никого я не стесняюсь, Кир! Просто у нас пока не такие отношения, чтобы знакомить с друзьями. Только самое начало.

— Ясно, — она со вздохом пододвинула себе кружку с кофе. — Бывает. Он тебя тоже с друзьями не знакомит?

— Ну, с одним знакома… — я совсем уж неуместно покраснела еще сильнее.

Я не поднимала глаза на подругу, выбирая себе в меню завтрак поплотнее. Она, казалось, постоянно поглядывает на меня и ждет продолжения. Но после салата ее выдержка дала сбой:

— Знаешь, мать, я тебя сто лет знаю, потому имею право спросить. Кирилл видел каких-то двух мужиков, которые ждали тебя. Этот хоть — один из них?

— Конечно!

Я не видела смысла оправдываться, но глаза почему-то бегали — именно они и делали каждый мой ответ подозрительным.

— Ну и прекрасно, чего ты так напрягаешься, мать? Или ты что же, придумала себе, что я разозлюсь? Типа бросила, счастье-то какое, своего ушлепка и нашла нормального мужика, гадюка такая? Не разозлюсь, а поздравлю! — Она без паузы сменила тон на нейтральный, как если бы ее не особенно заботило: — Мужик-то нормальный или так себе?

Допрос все равно продолжался, Кира любопытства скрыть не могла. И странно было бы ожидать от нее другого поведения, особенно по отношению ко мне, которая раньше обо всем рассказывала. Я нашла в себе смелость посмотреть на нее и ответить как можно честнее:

— Володя более чем нормальный, Кир. И он мне очень нравится. Думаю, что я нравлюсь ему не меньше. И в его отношении ко мне нет ни капли того, что я видела от Олега. Я даже специально ищу признаки эгоизма, но до сих пор не обнаружила. Когда он что-то делает для себя, то я в любом случае получаю еще больше.

Кира наконец-то заулыбалась:

— Так и прекрасно, Лиль! Прекрасно! Тогда откуда эта стыдливость? Спите уже вместе? Ну и еще один повод поздравить! Или ты паришься по поводу того, что будет дальше? А никто не знает, что будет дальше. Может, и разбежитесь, а может, как мы с Кириллом, поймете, что друг без друга вообще все не то. Помнишь же, я вначале тоже верещала, что мой совсем молоденький, а мне всегда нравились мужчины постарше, еще не хватало со студентиком шуры-муры водить, и что мы пару недель позависаем и разбежимся. И посмотри, к чему пришли! Так что такие попытки необходимы, без них вообще ничего не будет. И не смотри, что у твоего тачка навороченная! Это необязательно признак того, что между вами не склеится. Как раз наоборот, мужики в достатке себе жен ищут не абы каких, а чтоб с полной уверенностью в надежности, уме и характере. Разок развлечься с любой можно, но рядом крутиться долго не стал бы, зачем ему? А ты в некотором плане идеальна. На самовлюбленных стерв ведутся только идиоты, умные мужики всегда выбирают таких, как ты. Потому будь собой, и если он не придурок, то сам тебя никому не отдаст.

Я кивнула ей с широкой улыбкой. Об остальном рассказать никогда не решусь. Кира за меня по-настоящему рада — самый главный признак счастливого человека, когда так открыто радуешься за других. Неудивительно, что ей и в голову не пришло подумать о возможном наличии и другого мужчины. Даже не представляю, как вытянулось бы лицо подруги, узнай она, что замуж за Володю я не собираюсь, а кроме Володи есть еще Артем, который ничуть не хуже. И что я пироги испечь обещала, похвастаться зачем-то кулинарным талантом, но когда это произойдет — сделаю это сразу для двоих. Любые мои умения или проявления — сразу для двоих. Потому-то так остро. И потому безнадежно.

Мне удалось переключить тему на ее праздник, назначенный на конец следующего месяца, и от обсуждения все раздумья испарились. На свадьбу, наверное, придется пригласить Володю, чтобы у подруги когнитивного диссонанса не вызвать. Если мы еще продержимся полтора месяца.

Сегодня все шло против моих планов. Или я с ушами погрузилась в новые впечатления, позабыв о том, что реальность существует вне моих кинков. Кире удалось меня ненадолго выдернуть из эйфорического тумана, но окончательно в себя я пришла, когда уже собиралась на смену.

Звонок с номера Олега вызвал раздражение:

— Чего тебе?

Однако ответили мне женским голосом:

— Лилия? Вашего мужа сбила машина, оформили в травмотологию. — И она сухо продиктовала номер отделения больницы.

У меня внутри похолодело.

— Господи… Олег жив? Что с ним?

— Да, не волнуйтесь. Я просто обязана была сообщить родственникам, ваш номер записан первым.

Я еще по инерции сделала несколько шагов в сторону автобусной остановки, но замерла, осознавая. Олег мне никакой не муж, но медсестра или сотрудница регистратуры выполняет свою работу, ей не до таких тонкостей. Матери его надо позвонить! Она будет в ужасе… Нет, сначала необходимо самой увидеть, а потом пугать бедную женщину фактами. Но логика подсказывала, что ситуация не слишком радостная, раз позвонил не сам Олег…

Поймала такси и уже из машины набрала номер Артема:

— Артем Александрович, — мне было не до подбора обращения. — Я сегодня задержусь, можно? Не знаю, во сколько смогу приехать на работу. Пожалуйста, попросите Жанну меня заменить!

— Что случилось, Лиля? — он извечным спокойствием теперь тоже выводил из себя.

— Личные проблемы.

Я отключила вызов, не зная, как объяснить: вот я своему любовнику и одновременно начальнику сообщаю, что лечу на другой конец города, потому что гражданский муж попал в беду. Артем вскинул бы бровь, Володя вообще рассмеялся бы, но есть в человеке то, что и делает его человеком. Олег, с которым я собиралась провести всю жизнь, которого любила, попал в беду. Что бы там между нами ни произошло, но я обязана хотя бы оказаться рядом, привезти вещи и документы, сообщить его маме и успокоить ее. Это такие действия, которые следует совершить, даже если меня за них уволят и снова назовут слабовольной тряпкой.

В приемном покое на мою панику особого внимания не обратили — здесь часто паникуют. Но эту женщину с ее непроницаемым лицом запросто можно в какой-нибудь самый жестокий БДСМ-зал «Кинка» штатной сотрудницей оформлять, ей только плетки к интонации не хватало:

— Что вы кричите, гражданка? Дождитесь своей очереди.

Меня наконец-то передали в руки более компетентной сотруднице — вернее, поймали летящую мимо медсестру и снарядили ее в провожатые, а она уже провела в нужное отделение.