В то же мгновение, как мы выходим на улицу, я спрашиваю у Джордана:

– Как твой дедушка?

Джордан смотрит на меня с сердечностью во взгляде.

– Поправляется. Я звонил вчера отцу и с дедом поговорил. Он бранит меня по чем свет, на мозги мне давит, значит, ему определенно лучше. – Джордан тепло улыбается.

– Прости, что раньше не поинтересовалась. Временами голова до отказа забита, все не упомнишь.

– Понимаю. – Он тронул меня за плечо. – Подожди здесь. Кое-что из машины заберу.

Джордан подбежал к своему «Мустангу», открыл багажник, достал сумку-холодильник.

– Наш обед, – поясняет он, возвращаясь ко мне.

– Пикник приготовил, Джордан Мэттьюз?

Впервые я вижу, что на щеках его проступила краска смущения.

– Может быть, – бормочет он и трогается с места.

Улыбаясь, чувствуя себя… на седьмом небе от счастья, я подстраиваюсь под его шаг, беру его под руку.

– Спасибо. Я никогда не была на пикнике.

Джордан смотрит на меня изумленно.

– «Никогда» то есть вообще – никогда?

– Никогда, – подтверждаю я.

Он целует меня в макушку.

– Что ж, очень рад, что именно мне предстоит лишить тебя твоей пикниковой девственности, потому что я устраиваю чертовски превосходные пикники.

Я смеюсь, радуясь, что в данный момент он не видит моего лица: оно совсем красное, будто обгорело на солнце.

– Неужели? – Я стараюсь придать тону непринужденность, но не получается. – Впрочем, сравнивать мне не с чем, так что поверю тебе на слово.

– О, ты уж поверь, я в этом деле лучший.

Джордан просто мастер флирта. От его намеков я краснею, как девчонка, и распаляюсь, как порнозвезда.

Мы заходим за здание, и позади дома я вижу ожидающий нас большой красный джип – заляпанный грязью, но совершенно отпадный. Я в полном восторге.

Джордан открывает дверцу, подсаживает меня в машину, так как подножка высоко, а я ростом коротышка.

Моя талия и бедра все еще горят от прикосновения его рук, когда он садится за руль и кладет на заднее сиденье сумку с провизией.

– Пристегнись, детка. С ветерком помчимся, запомнишь на всю жизнь. – Улыбаясь, он заводит машину, и мотор ревет во всю мощь.

Детка.

Он назвал меня деткой.

Понимаю, что это глупо, но от этого ласкового слова я вся расплываюсь в улыбке.

Приняв невозмутимый вид, пока он не заметил, что я веду себя как ребенок, говорю со смехом:

– Ой, ну и хвастун же ты.

Он притворно обижается.

– Эй! Я классный парень, ты же знаешь.

Я закатываю глаза, качая головой.

– Ну, скажи… сама ведь хочешь. Возьми и скажи… О, Джордан, ты такой классный и потрясный. Не надо стыдиться говорить правду, детка. – Он самодовольно усмехается.

– И как классно ты об этом рассказываешь, – смеюсь я. – Не спорю, ты здорово строишь из себя крутого и машина у тебя крутая, но, по сути, ты фанфарон: бахвальство так и прет из тебя.

Запрокинув голову, он громко хохочет. Звучно, по-мужски. Восхитительно.

– Ты ранила меня прямо сюда. – Театральным жестом он прижимает к сердцу руку. – Я думал, что уже покорил тебя. Видать, придется покорять тебя своим непревзойденным талантом проводника.

– Так говорят неисправимые хвастуны, – улыбаюсь я.

* * *

Всю дорогу до каньона Ла-Плата мы непринужденно болтаем.

Когда добираемся до места, восторгу моему нет предела. В жизни не видела ничего подобного. В Бостоне такой красоты нет. Мне все больше нравится Колорадо. Теперь я понимаю, почему мама решила вернуться сюда.

Мама.

Последние дни я не думала о ней. Не потому что забыла – просто моими мыслями завладел Джордан. Мне больно, когда я думаю о маме, о том, что она меня бросила. А я устала от боли. Мне хочется радоваться прекрасному, когда я с ним.

Я приехала сюда, чтобы найти маму, и нельзя постоянно откладывать поиски на потом. Но сегодня думать о ней я не буду.

– Мы пересекаем озеро Крик, – говорит Джордан, когда мы въезжаем на деревянный мост. Я смотрю из окна на лежащую внизу водную гладь. Красиво. – А вот там – пик Ла-Плата. – Джордан показывает на гору, местами покрытую снегом. – Отличное место для пеших прогулок.

– Красиво. – Я почти шепчу от восхищения.

– Если хочешь, как-нибудь поднимемся туда? Я бы и сегодня тебя повел, но у нас нет горного снаряжения.

Еще один повод, чтобы побыть с Джорданом? М-м, я не против!

– С удовольствием, – отвечаю я с улыбкой.

Дорога через каньон поразительно живописная. Джордан часто останавливается, обращая мое внимание на разные достопримечательности. Он очень хорошо знает каньон и увлекательно рассказывает его историю.

Мы снова останавливаемся и выходим из джипа, чтобы полюбоваться любимым озером Джордана. Оно лежит на самом дне каньона, в окружении гор со снежными шапками. Вода в озере изумительно голубая, а в самой его середине возвышается скала.

Я закрываю глаза, представляя, как сижу на этой скале посреди водной глади.

Блаженное уединение. Свобода.

Покой. Полный покой.

Может быть, ушла бы боль из сердца, исчезли бы тревоги, бередящие разум, и я наконец-то освободилась бы от всего.

Сзади подходит Джордан, обнимает меня за талию. Окружает своим теплом. В его объятиях я чувствую себя в безопасности.

Довольная, я прошу полушепотом:

– Расскажи о своих путешествиях.

– Что ты хочешь знать?

– Где ты побывал?

Он уткнулся лицом в изгиб моей шеи.

– На Филиппинах, в Индонезии, Малайзии, Сингапуре, Вьетнаме, Камбодже и Таиланде.

– Ничего себе. Это ж сколько стран ты повидал!

– Хмм. Мы с приятелями хотели посмотреть мир и решили начать с Юго-Восточной Азии. Пехом, с рюкзаками за плечами, подрабатывая, где случится, по возможности старались окунуться в жизнь местного населения… спали в ночлежках. – Он усмехается. – Меня это не напрягало. Я просто хотел посмотреть мир. – Он вздыхает. Его дыхание обжигает мою кожу, струится сквозь меня, вызывая дрожь во всем теле. – Мы собирались в Индию… когда я получил известие о болезни мамы.

– Я глубоко сочувствую тебе, Джордан. – Я кладу свои руки поверх рук Джордана, удерживая его. – Ты подумывал о том, чтобы снова отправиться в путешествие?

– Нет.

– Почему?