К счастью, Амос не тронул внутренний дворик, и завтра она снова сможет его увидеть. Когда погода бывала солнечной, там можно было загорать при полном безветрии, несмотря на то что на самом побережье всегда дул сильный ветер. И достаточно с нее воспоминаний. А завтра будет видно.

Повернувшись на живот, Анна с головой накрылась одеялом, так же как делала это много лет назад. Утро вечера мудренее…

«Сегодня на побережье ожидается низкий туман, который рассеется к середине дня. Температура…»

Чертыхнувшись, Уэбб Карнаган выключил радио и включил магнитофон. На маленькой кассете не было ничего, кроме музыки, – ни голоса диктора, ни рекламы – только «Соленая песня» Стэнли Турретайна. Слава Богу, что хоть в Сан-Хосе было солнечно и жарко. Черт с ним, с туманом на побережье. Он пока еще не там.

Белый «феррари» с опущенным верхом пробирался в потоке медленно ползущих машин, притягивая к себе завистливые взгляды. Особенно женские.

«Это был он. Точно он. Уэбб Карнаган! Господи, как же он красив! Даже лучше, чем на фотографиях. И он посмотрел на меня!»

Уэбб ехал по шоссе 101, сосредоточив все внимание на дороге. Движение, как всегда по пятницам, было просто чудовищным. Как раз на этом участке было всего два ряда и слишком много светофоров. Очередная остановка. Ладно, черт с ней… Мощный мотор нетерпеливо урчал. И Уэбб вспомнил, как в прежние времена доезжал от Пеббл-Бич до Сан-Франциско менее чем за два часа. Тогда еще не ввели ограничения скорости. В то время он гостил у Дэвида Блэка и его жены, до тех пор пока Мэг не увлеклась им и не стала слишком явно это демонстрировать. Правда, теперь они уже давно развелись. Мэг всегда была изрядной стервой. Но она также была одной из немногих женщин, которых он хотел, но не взял. Наверное, именно поэтому они с Дэвидом до сих пор остались друзьями. Перед отъездом в Европу Уэбб даже посетил его телешоу.

Наконец поток машин тронулся, и Уэбб слегка нажал на газ. Удивительная машина – она реагировала на малейшее прикосновение и не требовала ничего, кроме минимального внимания.

И уже в который раз его мысли неумолимо возвращались к Анне. Энни – женщина с большими невинными синими глазами, которая так неожиданно удивила его смесью упрямства и силы духа. И своим предательством. Может быть, именно это сильнее всего задело его? Анна Мэллори – топ-модель, превратившаяся в кинозвезду с небольшой помощью своих высокопоставленных друзей. Последняя любовница Гарриса Фелпса… Уэбб не привык к тому, чтобы женщина оставляла его в дураках. Он вновь вспомнил Дублин и то, что за ним последовало.

Продолжая чисто машинально вести машину, Уэбб полностью отдался воспоминаниям. Это походило на просмотр после съемок. Некоторые кадры он прокручивал, некоторые просматривал полностью, а кое-где даже делал стоп-кадр, всеми силами пытаясь сохранить объективность. У него была прекрасная память, натренированная за время работы в Организации, И она уже не раз сослужила ему добрую службу. Особенно когда нужно было запоминать роль. Роль…

К тому моменту, когда он вернулся из телефонной кабины, напряжение уже начало сказываться на Венеции Трессидер. Ее улыбка стала слишком радостной, а руки слишком сильно сжимали сумочку. В глазах сквозил испуг.

«Уэбб, дорогой, теперь мы можем ехать? Здесь слишком шумно, слишком тесно! Я терпеть не могу такие места; начинаешь чувствовать себя проституткой!»

Но сочувствия она не дождалась.

«Дорогая! Для того чтобы не чувствовать себя таковой, достаточно всего лишь вести себя соответствующим образом. Например, не снимать незнакомых мужчин в аэропорту и не тащить их к себе в номер».

Окружающие с любопытством наблюдали за ними, а потому эти слова были сказаны ласково и с улыбкой. Венеция чуть не задохнулась от злости, но взяла себя в руки и сладко ответила:

«Я столько о тебе слышала, что не могла удержаться от соблазна. Кроме того, мне показалось, что мы можем утешить друг друга…»

Туше, Венеция. Может быть, действительно они нуждались друг в друге той ночью? Обоюдное алиби. Но это пришло позднее.

Уэбб даже не заметил, что наконец выехал на участок с четырехрядным движением. Он сильнее нажал на газ, и стрелка спидометра подскочила до восьмидесяти, но тотчас же вернулась назад. Черт бы побрал эти ограничения! Он признавал только те, которые устанавливал сам. И за последние несколько недель ему приходилось делать это неоднократно, хотя бы для того, чтобы сдержать ярость. Уэбб не любил быть пешкой в чужой игре.

«Ты знаешь, что у тебя опасное лицо? И оно так подходит тем мужественным героям, которых ты играешь. Мне кажется, что в глубине души ты сам похож на них. Это так, Уэбб?»

Уэбб игнорировал нервозную болтовню Венеции. На его лице застыло непроницаемое и презрительное выражение. Машина ехала сквозь густой туман, напоминающий ватное одеяло. Уэбб был поглощен собственными мыслями. Вопросы возникали один за другим.

Нино. Какого дьявола ему нужно, и как он узнал, что Уэбб здесь? Хотя это было довольно легко вычислить, учитывая поднятый вокруг него шум. Более важным было другое: что сам Нино здесь делает? И о чем им говорить, спустя двадцать лет после их последней встречи? А как во все это вписывается Венеция?

«Женщинам нечего вмешиваться в дела. Их место – между ног мужчины. Там они могут принести наибольшую пользу. Но в данном случае эта женщина сослужила нам неплохую службу и помогла привезти тебя сюда. Думаю, ты сможешь отблагодарить ее за нас и поможешь ей. Но об этом она сама тебе потом расскажет…», – Нино совсем не изменился, только волосы поседели. Его объятие было по-прежнему крепким, а взгляд – таким же ласковым, когда он оценивающе рассматривал Уэбба.

«Bene, а ты пошел в нашу породу. По фотографиям и фильмам это не так заметно, хотя я смотрел все твои фильмы. Я горжусь тобой. И если я все эти годы не давал о себе знать, то только потому, что не хотел мешать тебе устраивать свою жизнь по собственному усмотрению. Тем более, что в ней был период, когда любая связь со мной была бы крайне компрометирующей, si? Но семья есть семья. А с тех пор как Лючия вышла замуж за Вито Джентиле, наши узы стали еще крепче. Ты согласен?

Уэбб был против этого брака. Его маленькая сестренка была баловнем семьи и, несмотря на внешнюю мягкость, всегда поступала по-своему. Она полюбила Джентиле, и ей было совершенно безразлично, кто он, равно и мнение окружающих. Имело значение только то, что они любили друг друга. Да и какое Уэбб имел право вмешиваться в личную жизнь сестры? Сам-то он жил, как хотел. А она… она прямо светилась от счастья, особенно после рождения двоих сыновей.

Люси относилась к тому типу женщин, которые созданы для замужества и материнства, а Вито, что бы ни говорили о его беспощадности в «делах», боготворил ее. Со стороны они казались самой обычной молодой парой, и мальчишки их были совершенно обычными детьми.

«Они так гордятся своим дядей, знаменитой кинозвездой! – смеялась Люси, когда они в последний раз говорили по телефону. – Жаль, что ты их не видел, когда они переживали ковбойский период!»