– Я чувствую, что мы у цели. Следующей вехой на нашем пути станет местный житель. Некий Жислен Лефевр. Я видела его дом, это недалеко отсюда.

Журналисты осматриваются. На стене блинной висит лакированное чучело лосося с разинутым ртом.

– Образ лосося нас преследует, – констатирует Лукреция. – И мы, между прочим, находимся именно там, где разводят лососей. Я знала, что дети рождаются в капусте, но то, что шутки рождаются в Бретани, для меня новость.

Пара американских туристов, громко переговариваясь, изучает карту региона.

– Я никогда тут не была, – признается Лукреция. – Очаровательный городок. Вы что-нибудь о нем знаете?

Исидор закрывает глаза. Лукреция ждет, что он извлечет информацию из глубин памяти, но журналист достает айфон и нажимает на кнопки.

– Карнак. Название происходит от слова «Карн», что на кельтском языке означает «маленький холм». Люди в этом регионе появились за 450 тысяч лет до нашей эры. Вероятно, это было место языческого культа; 7 тысяч лет назад местные жители насыпали здесь курган высотой 12 метров, шириной 60 метров, длиной 125 метров. В нем хоронили вождей вместе с драгоценными предметами утвари. Спустя тысячу лет здесь появились ряды мегалитических сооружений. Сейчас насчитывается 2934 менгира. Двенадцать сходящихся рядов из больших обтесанных камней. Самые большие менгиры достигают 4 метров в высоту. Двигаясь с запада на восток, вы заметите, что их размеры постепенно уменьшаются. Самые маленькие камни всего 60 сантиметров в высоту.

– Мы их видели, когда подъезжали, – кивает Лукреция.

Исидор переворачивает несколько страниц и продолжает читать.

– Легенда гласит, что святой Корнелий, преследуемый римскими солдатами, обратил их в камни.

– Красивая легенда. А что-нибудь более современное?

– В 1900 году на местных болотах был построен курорт, и Карнак теперь предстает в двух ипостасях: со стороны суши Карнак-город, со стороны моря – Карнак-пляж.

– Так мы видели только одно лицо этого Януса!

– В 1974 году на осушенных соленых болотах открывают центр талассотерапии, который, вместе с казино, является основным источником доходов 4444 ныне зарегистрированных жителей.

– Спасибо за рекламу из туристического бюро.

На улице темнеет, собирается гроза. Исидор морщится:

– Странный в этом году март.

Старая официантка в чепце приносит дымящиеся блинчики и салат. Исидор и Лукреция приступают к еде. Официантка продолжает стоять у их столика. Когда американские туристы выходят, она оглядывается по сторонам, наклоняется к журналистам и шепчет:

– Они вас ждут.

Сначала Исидору и Лукреции кажется, что им послышалось.

– Мы не назначали никаких встреч, – говорит Лукреция. – Вы что-то перепутали.

Но Исидор залпом допивает сидр, кладет на стол деньги и встает. Лукреции ничего не остается, как отправиться за ним. Официантка вешает на дверь объявление «Закрыто» и быстро идет по улице.

Моросит мелкий дождик, от которого невозможно укрыться.

– Скажите, мадемуазель, а зонтика у вас нет? – спрашивает Лукреция, боясь, как бы ее волосы не начали завиваться.

– Дождь мочит только дураков, так у нас говорят, – бормочет старуха.

Они долго бредут по мокрому блестящему шоссе, которое постепенно переходит в проселочную дорогу. Поднимаются на холм, на вершине которого стоит белая часовня с плоской крышей, увенчанная маленькой остроконечной колокольней.

Небо становится совершенно черным.

Старуха толкает тяжелую скрипучую дверь. Внутри совершенно темно, в окна видно черное небо.

– Мадемуазель? Мадемуазель?

Старуха растворилась в темноте.

Вдруг молния, прочертившая небо, освещает четыре черных силуэта. Во время короткой вспышки Лукреция успевает заметить, что одна из фигур держит охотничье ружье, направленное в их сторону.

Она слышит глухой голос:

– Что вам нужно от Тристана Маньяра?

Италия, Рим

На невольничьем рынке столицы кипели страсти.

– Даю двести!

– Четыреста!

– Пятьсот!

– Пятьсот? Кто больше? Пятьсот динариев за юношу – это недорого!

Толпа окружила помост, на котором торговец рабами представлял публике последнюю партию товара из недавно побежденного Карфагена. Он вывел вперед тринадцатилетнего мальчика, показал его зубы, пощупал грудные мышцы, продемонстрировал невредимые локти и колени.

– Мой карфагенец здоровый, свежий, красивый. Кто хочет его купить? Посмотрите, это первый сорт: какие большие светлые глаза! Он может отлично чистить конюшню или подавать завтрак. Хороший, молодой раб – это надежное вложение денег. Он может носить тяжести, будет сексуальной игрушкой во время оргий, станет опорой в старости.

Юноша безучастно позволял себя осматривать.

– Пятьсот динариев! Торгую себе в убыток! Кто даст шестьсот? Никто? Не пропустите выгодную сделку, этот мальчик – необычный раб! Другие рабы говорят, что у него есть… Знаете что? Чувство юмора! Он смешил их в трюме корабля. Он будет развлекать вас во время пиров! В наши дни веселье бесценно! Шестьсот! Остроумный раб! Не скупитесь!

– Тысяча! – раздался чей-то голос.

Толпа притихла. Тысяча динариев за подростка – неслыханно!

И юношу, по-прежнему безучастного к происходящему, увел новый владелец. Когда они пришли домой, хозяин представился мальчику:

– Меня зовут Теренций Лукан, я – римский сенатор. Ты понимаешь язык, на котором я говорю?

Юноша покачал головой. Теренций Лукан не стал настаивать. Он всегда действовал по настроению. Слова «остроумный раб» показались ему такими нелепыми, что он расценил их как знак свыше.

Сенатор, как человек умный, знал, что раб станет тем, кем ты его воспитаешь. Его можно обучить мыть полы, и он превратится в прекрасного слугу. Теренций Лукан решил, что этого раба стоит просветить. Он решил дать мальчику то, о чем мечтали все: образование римского патриция.

Объясняя свой великодушный поступок удивленным приближенным, он процитировал слова работорговца: «Раб – это вложение денег, все потраченное вернется сторицей».

Молодой раб оказался способным учеником. Когда он получил образование, сенатор отпустил его на волю. Он дал ему свое имя – Теренций, к которому прибавил «Афр», что означает «пришедший из Африки».

Сенатор ввел Теренция Афра в высшее общество. Представил семье Сципионов, получившей богатство и славу благодаря генералу, победившему Ганнибала Карфагенского.

Генерал Сципион любил беседовать с Теренцием Афром о театре, и в особенности о своей страсти к комедии. Видимо, под влиянием Сципиона и приемного отца Теренция Лукана Теренций Афр написал в 166 году до нашей эры свою первую пьесу, «Девушка с острова Андрос».