я поняла, что есть что-то, чего я не знаю. Подруга была зла, но я не знала причины ее гнева. Может быть, она злилась на всех. Вынув заколки из волос и оставив их на прикроватной тумбочке, она глубоко вздохнула и снова встала передо мной.

– Слушай, я уже не знаю, что и думать, Ниса. Это ты демонстрировала с момента приезда свое недовольство. Разве это то, что заслужили господин Деврим и госпожа Эсма за то, что сделали для нас?

Хотя я понимала, почему это ее расстраивает, знала, что Сенем злится не только из-за этого.

– Я хочу, чтобы ты была со мной, но ты отказываешься. Я говорю, давай пойдем на вечеринку, давай познакомимся с людьми, ты снова отказываешься, но потом внезапно появляешься и все портишь. Что ты пыталась сделать, Ниса? Какую преследовала цель? Поздравляю. Ты – звезда сегодняшнего вечера.

– Ты говоришь о том, чего не знаешь.

– Ты тоже не все знаешь. Мы больше не в детском доме. Мы выбрали себе совершенно новую жизнь, чтобы начать ее с чистого листа. Мы начали все заново. Вбей это себе в голову и перестань заставлять меня сомневаться в моих решениях!

Это был переломный момент в нашей дружбе. У Сенем все менялось, и мое поведение все портило.

– В каких решениях? – прошептала я, и она взяла заколки с тумбочки и направилась к двери. Прежде чем выйти из комнаты, Сенем остановилась и, не поворачиваясь, сказала:

– Ты сама все понимаешь.

Глава 12

Когда кто-то рядом с вами всю жизнь, что бы между вами ни происходило, держитесь вместе. Этот человек может ошибаться, но это не имеет значения в сравнении с той прочной связью, что существует между вами. Вы – поддержка и опора. Что бы ни случилось, вы должны защищать друг друга.

Прошло пять дней с той ужасной праздничной ночи, и за все это время Сенем не сказала мне ни слова.

Мы избегали друг друга, не говоря уже о том, чтобы проводить время вместе. Впервые мы так отдалились, и эта размолвка стала трещиной в нашей дружбе. Когда мы жили в приюте, то не могли и пяти минут провести порознь.

На этот раз все вышло по-другому. Все эти новые люди вокруг вредили нашей дружбе. Я по-прежнему принимала Сенем такой, какая она есть, но она отдалилась от меня после первой же крупной ссоры. Я чувствовала себя, будто преступник, которого приговорили к казни, не дав шанса объясниться. В ту ночь я не удержалась и дала наглому парню пощечину, защищая свою честь. Это стало поводом для ссоры, и теперь каждый раз, когда я думала об этом, злое лицо Сенем стояло перед моими глазами.

«Перестань заставлять меня сомневаться в моих решениях!»

Может быть, она пожалела о том, что уговорила дядю Деврима и тетю Эсму забрать меня. Может быть, поняла, что ошиблась. Может быть, хотела, чтобы я никогда не приходила сюда.

Я не могла так дальше. Тоска по Сенем захлестывала. Но я чувствовала и обиду. Она поступила со мной очень несправедливо. Часть меня пыталась понять ее, осознать, что у подруги были причины так поступить. Но другая часть меня знала, что я делала все ради Сенем. Вот почему я злилась все больше и больше. Из-за своего интереса к Демиру она обижалась на меня. И я ничего не могла поделать.

Демир… Имя этого парня заставляло содрогаться. Но я никогда не смогла бы начать хорошо к нему относиться после того, что он сделал. Демир сам заставил меня испытывать к нему лишь отвращение.

Я не хотела признавать этого, но не могла отрицать. Я понятия не имела, как ему это удалось, но меня влекло к нему, хоть я и злилась. Дрожала, когда он оказывался рядом, вздрагивала, когда слышала его имя. Я не помнила, чтобы испытывала что-то подобное раньше, но этому следовало закончиться как можно скорее.

Члены нашей семьи, даже Зехра и Седат, заметили напряжение между мной и Сенем. И, хотя тетя Эсма несколько раз пыталась узнать о его причинах, мы сказали ей, что не хотим никого впутывать в это дело. Конечно, они не сразу оставили нас в покое, только после того, как дядя Деврим понял, что это действительно серьезно, и вмешался, она отступила.

Если дома мы все время сталкивались, то в школе все было наоборот. Мне даже не хотелось выходить из класса на переменах, я просто мечтала, чтобы уроки закончились как можно скорее и можно было пойти домой, потому что почти все вокруг обсуждали, что я дала Демиру пощечину в ночь вечеринки. Как бы мне ни хотелось сказать им, что он заслужил это, я предпочла промолчать. Надеялась, что так сплетни стихнут быстрее. Айбюке в последние дни так недобро смотрела на меня, что я начала бояться ее. Гекче сказала, что она ведет себя так из-за моего танца с Демиром. Демир никогда раньше не танцевал ни с кем из школы, и я стала исключением из этого правила. Вот так удача!

У Седата сегодня был выходной, так что дядя Деврим собирался отвезти нас в школу. Когда он встал из-за стола после завтрака, мы с Сенем тоже поднялись со своих мест. Но мы почти ничего не съели – из-за всего происходящего у нас не было аппетита.

Сенем вышла, прихватив свою сумку, тетя Эсма и дядя Деврим выжидающе посмотрели на меня. Но я последовала за Сенем, ничего не сказав.

В саду я увидела Седата, занимающегося вместе с отцом гвоздиками, и помахала им обоим рукой. После направилась к двери, но из-за неосторожности врезалась в кого-то, едва переступив порог. В последнее время это стало происходить слишком часто. Мне следовало покончить со своей неуклюжестью.

– Вы в порядке? Целы?

Отбросив в сторону большой черный портфель, человек, с которым я столкнулась, подхватил меня под локти и помог подняться.

– Я в порядке, ничего страшного. Это моя вина, – произнесла я, отряхивая пыль с одежды.

– Вы уверены? – вежливо спросил он, и я подняла на взгляд. Лицо и глаза показались мне знакомыми, но я не могла вспомнить, видела ли его раньше. Он выглядел как бизнесмен в своем костюме и с этим портфелем.

– Доброе утро, Суат.

Дядя Деврим подошел к нам, положил одну руку мне на плечо, а другую протянул мужчине для рукопожатия.

– Доброе утро, Деврим. В больницу?

Не только лицо, но и голос мужчины был мне знаком, но я не могла его вспомнить.