Я медленно подошла к дому, на минуту замерла у основания лестницы и стала осторожно подниматься наверх. Пологие ступени услужливо стелились под ноги, и вдруг показалось, что я уже бывала здесь раньше и много раз поднималась по ним. Остановившись у высокого дверного проема, осторожно заглянула внутрь, но ничего, кроме битого кирпича и штукатурки, присыпанных нанесенной сюда за многие годы землей, не увидела. Разочарованная, я перевела взгляд на побитые ненастьем стены и в глаза бросились чудом сохранившиеся куски лепнины и остатки каменных печных труб со следами сажи внутри. На фоне всеобщей разрухи они выглядели особенно трогательно, я смотрела на них и думала о людях, когда-то здесь живущих. Они ходили по этим залам, вечерами сидели возле каминов, горевали, радовались, мечтали, разочаровывались, в общем, жили. А потом им пришлось уехать! Покинуть все, что было привычно и дорого, и уехать! Я ничего не знала об этих людях, даже фотографий их никогда не видела, но на меня вдруг напала тоска. В памяти всплыли строки из стихотворения Анненского:

Дом ― руины… Тины, тины, что в прудах…

Что утрат-то!.. Брат на брата...

Что обид!

Прах и гнилость...

Накренилось... А стоит...

Чье жилище? Пепелище?..

Угол чей?

Мертвой нищей логовище без печей...

Голос Сурена вырвал меня из печальных раздумий:

― Иди сюда! Еще многое нужно осмотреть!

Я неохотно повернулась спиной к дому и стала медленно спускаться. Сурен ждал меня внизу с непроницаемым выражением лица и лопатой на плече. Как только я ступила на землю, он, не говоря ни слова, решительно двинулся вдоль фасада в направлении арки и скоро скрылся из виду. Я покорно поплелась следом, костеря последними словами и его самого и его лопату, как вдруг замерла, заинтересованная тем, что увидела. Похоже, раньше эти проходы по верху были украшены деревянной балюстрадой, остатки которой сохранились до сих пор. Я наклонилась и принялась энергично шарить в траве. Земля здесь была неровная, сплошь какие-то ямы да груды мусора, поросшие травой. Я выбрала самую перспективную, с моей точки зрения, кучу и принялась вырывать сорняки. Это помогло мало, тогда я сбегала к дому, притащила обломок толстой доски и стала с упоением ковырять землю. В результате, удалось нарыть несколько довольно крупных мраморных обломков. Правда, чтобы их найти, пришлось порядком попыхтеть, но я не жалела о затраченных усилиях. Судя по форме, это были осколки вазонов, которые когда-то украшали балюстраду. Я уселась на землю и попыталась сложить вместе найденные фрагменты, но из них только два подходили друг к другу, остальные, наверное, принадлежали другим вазонам. Увлеченная своим занятием, я совсем забыла про Сурена, поэтому, когда рядом с мраморными осколками возникли кожаные мужские туфли, вздрогнула.

Удивительное дело, он не стал орать, даже голоса не повысил, просто спросил:

― Чем ты тут занята?

― Вазоны собираю, ― ляпнула я.

― Потом. Сейчас не время, ― невозмутимо сказал Сурен. ― Нужно работать.

Я с неохотой оторвалась от своего увлекательного занятия и понуро потащилась за ним.

Но, моя хандра мигом испарилась, как только я шагнула из-под арки. Совершенно неожиданно я оказалась на зеленом, залитом солнцем луг, какие можно увидеть только на картинах, да на глянцевых фото в дорогих журналах. Густо расцвеченный золотыми головками полевых цветов, он полого спускался к озеру необыкновенно правильной овальной формы. Скорее всего, оно было искусственного происхождения, раньше такие часто рыли в усадьбах для украшения ландшафта. По обеим сторонам луга высились деревья старинного парка, а возле самой воды белели развалины какого-то строения.

Сурена вся эта красота интересовала мало. Он целенаправленно шагал к развалинам. Ну, что ж, все правильно! Человек приехал сюда по делу и не намерен попусту тратить время. Поминутно спотыкаясь о невидимые в высокой траве кочки и обломки кирпича, я поплелась следом, а когда, преодолев все препятствия, наконец, добралась до строения, Сурен уже деловито лазил по камням. Нужно сказать, что сохранилось оно неплохо. Если не считать отсутствующей крыши, давно исчезнувших окон и дверей, то его состояние можно было бы признать вполне сносным. Здание было небольшим, одноэтажным, а вокруг окон до сих пор сохранились лепные гирлянды.

― Нужно здесь все быстро осмотреть и решить, откуда начнем поиски, ― сказал Сурен.

― Хорошо, ― согласно кивнула я. ― Ты босс, как скажешь, так и будет.

Занятый разглядыванием здания, он не обратил внимания на мою реплику.

― Как думаешь, что тут было?

― Трудно сказать, ― задумчиво протянула я. ― Может чайный домик, может павильон. В то время было принято, знаешь ли, украшать парк различными строениями.

― Меня это интересует только с точки зрения полученного задания, ― сухо сказал он. ― Могли здесь спрятать клад?

― Могли! ― легко согласилась я. ― Вполне могли! Отчего ж не спрятать? Постройка каменная, солидная, вон какие толстые стены. И дом рядом. Вполне могли!

Напарник подозрительно покосился на меня, проверяя, не издеваюсь ли я, ответом ему был кристально честный взгляд.

― Хорошо, пошли дальше, ― кивнул он, посчитав осмотр данного места законченным.

Сурен огляделся, что-то прикинул в уме, и решительно двинулся вдоль берега. Я тоскливо смотрела ему в след и ничего, кроме высоких деревьев, не углядела. Не знаю, что он хотел найти в этих зарослях, но останавливать его не стала. Человек получил задание, которое стремится выполнить, как можно лучше, и не дело мешать ему. У меня не было ни малейшего желания карабкаться по грудам кирпича, но так как моего согласия никто не спрашивал, то я горестно вздохнула и затрусила следом.

Как оказалось, нюх не подвел Сурена. Среди вековых лип, скрытая от постороннего взгляда разросшимся парком, стояла маленькая церковка. Как и усадебный дом, она подверглась сильным разрушениям. Кровля на куполах отсутствовала, и их барабаны сверкали ребрами металлических перекрытий, кресты и колокола сорваны, стекол в окнах давно не было. Я не специалист, но церковь показалась мне очень древней, при взгляде на нее в голове рождались мысли об Иване Грозном, опричниках, боярах.

Я медленно пошла вдоль стены, заглядывая в низкие, украшенные каменными наличниками и забранные ажурными решетками окошки. Что касается моего напарника, то он подошел к двери, подергал ее, а когда она не поддалась, пробормотал:

― Потом вернемся! Здесь тоже нужно будет посмотреть.

Оставив дверь в покое, Сурен, не теряя не минуты, развернулся и бодро зашагал через луг к видневшимся на противоположной стороне деревьям. Казалось, он не замечал, ни буераков, ни ям на своем пути, просто двигался кратчайшим путем к намеченной цели. Меня же все эти метания из стороны в сторону уже прилично утомили, и я тащилась сзади из последних сил.