Что же касается престижа, который не измеряется деньгами, то тут прокурор столицы как бы прав. С одной стороны. Но с другой – так говорят те, у которых престижу осталось с гулькин нос.

Относительно деловой репутации, которой я якобы нанес вред, – та же история: нельзя нанести вред тому, чего нет. Ну какая, скажите на милость, репутация у московской прокуратуры? Смех один.

Вполне возможен вопрос: с чего это вдруг г-н Герасимов решил обратиться в суд? И «МК», и многие другие СМИ в последнее время немало говорили (и говорят) о потворстве московской прокуратуры отечественным нацистам. Раньше г-на Герасимова это не трогало. А тут – на тебе.

Объясняю. Практически все публикации были безадресными. Конечно, назывались фамилии конкретных прокуроров, но они предпочитали занимать круговую оборону. Молча. Их начальство тоже молчало. В том числе и самое высокое. Ну подумаешь: назвали несколько фамилий отдельных прокуроров. От них не убудет, а начальству по таким пустякам беспокоиться не пристало. Однако в статье «Русские нацисты в законе» я позволил себе обобщение, потребовав от Генерального прокурора России разобраться наконец с Московской городской прокуратурой в целом. А обобщений наши прокуроры не любят еще со времен советской власти. К тому же как раз тогда, весьма некстати, радиообращение Президента подоспело, в котором он относительно российского национал-социализма и экстремизма высказывался. Тогда-то, надо полагать, г-на Герасимова и осенило.

С подачей искового заявления у г-на Герасимова появился прекрасный аргумент. Ежели вдруг начальство спросит у него что-нибудь относительно моих статей в «МК» (вряд ли, конечно, но – вдруг), г-н Герасимов может смело и нелицеприятно отрапортовать: извините, мол, ваше сиятельство, клевета и поклеп. Враги. А я в суд обратился. Ждем-с. До первой звезды.

Звезда, ясное дело, не заставит себя ждать. Тем более что суд – дело долгое. Или ишак сдохнет, или его владелец. Прокурор вполне подождать может, над ним, прокурором, не каплет.

Нацисты ему не мешают.

Ишак, однако, не сдох. Не успел. Судья Пресненского межмуниципального суда Москвы Татьяна Печенина постановила: иск прокурора столицы к автору этих строк удовлетворить. Нам – мне и редакции – опубликовать опровержение, а также оплатить судебные издержки.

Г– жа Печенина посчитала, что мое утверждение – «Во всем виноваты работники прокуратуры. Именно благодаря их молчаливому попустительству и расположению российские нацисты остаются безнаказанными» – не соответствует действительности, а также порочит «деловую репутацию» московской прокуратуры.

Конечно, можно было бы не торопиться. Подождать. Решение Пресненского суда опротестовать в Мосгорсуде. И опять подождать. Потом что-нибудь этакое напечатать – две-три строчки, не больше. И – дальше по инстанциям. Благо после Мосгорсуда их остается еще не то две, не то три. А там, глядишь, к власти придут коричневые, после чего никаких опровержений и вовсе не понадобится.

Однако я решил опровергнуться сразу после постановления суда. Так сказать, для очистки совести. А кроме того, еще и потому, что прекрасно понимал: в дальнейших инстанциях нам ничего не светило.

Из весьма надежного источника, близкого к Московской городской прокуратуре (уверяю вас: отнюдь не все прокуроры столицы покровительственно относятся к отечественным нацистам), мне стало известно: на судью Печенину было оказано серьезное давление. Шло оно от г-на Герасимова через его «соратников» в Мосгорсуде. Однако, чтобы не давать повод г-ну Герасимову для еще одного иска, я уведомил его сразу же – полученные мной конфиденциальные сведения о давлении на судью являются всего лишь моим мнением. А мнение, согласно закону, неподсудно.

…И судья Печенина – вслед прокурору Москвы – о «деловой репутации». Те из вас, читатели, кто имел дело со столичной прокуратурой или, упаси бог, лично с г-ном Герасимовым, – что вы скажете об ихней репутации? Да еще «деловой»?

Впрочем, не об том речь. Репутация – она, как деньги: она или есть, или ее нет. Ну, вы понимаете.

Так что разрешите приступить. К опровержению. Но сначала позвольте небольшой анекдотец.

Однажды королевский шут, увидев своего патрона склонившимся над умывальником, пнул его ногой в зад. Пошутил. Король же рассвирепел и повелел немедленно казнить шута. Однако быстро отошел и объявил, что помилует весельчака, если тот придумает извинение, которое будет еще более оскорбительным, чем шутка. Шут на секунду задумался и сказал:

– Извините меня, Ваше Величество! Я не знал, что это вы, Я думал, что это королева.

Оно конечно: прокурор Москвы – не совсем король. И даже не совсем королева. Это я к тому, что долго не мог придумать, какой вид опровержения выбрать. Ну, например: «Не во всем виноваты работники прокуратуры». Или: «Во всем не виноваты работники прокуратуры». И так далее.

Если же моего опровержения оказалось бы недостаточным, я решил еще и извиниться. Как говорится, до кучи.

За последнее время дважды взрывали московскую, синагогу в Марьиной роще. Извините, г-н Герасимов.

Были осквернены еврейские и мусульманские могилы на Востряковском и Салтыковском кладбищах. Извините, г-н Герасимов.

Начиная с 20 апреля (день рождения Гитлера), ежедневно в течение двух с лишним недель в Москве совершались нападения на людей с явно выраженной «неславянской» внешностью. Нападения, хоть и не ежедневно, продолжаются по сей день. Один негр и один азербайджанец убиты. У беременной индианки после избиения случился выкидыш. Извините, г-н Герасимов.

В самом центре столицы, рядом с Кремлем, продается огромное количество нацистских газет и журналов, плакатов, аудио– и видеокассет с записями речей Гитлера. По всей Москве расклеиваются нацистские листовки. Извините, г-н Герасимов.

Сия активная деятельность Московской прокуратуры в конце концов нашла отклик в сердцах некоторых народных избранников. Один из них, спрыгнув с дерева, сразу же прилюдно закричал что-то вроде: «Бей жидов – спасай Россию!». Прокуратура долго молчала. По-видимому, одобрительно. Понадобилось вмешательство Президента, чтобы нас, общественность, уведомили: оказывается, московская прокуратура отфутболила это дело в ФСБ – на предмет того, не содержится ли во вполне мирном высказывании спрыгнувшего призывов к насильственному свержению конституционного строя. ФСБ, ясное дело, не подвела. Тем самым избавила столичных прокуроров от тяжкого испытания – поисков в вышеупомянутой речи чего-нибудь этакого. Разжигающего национальную вражду. Или даже рознь.

Извините, г-н Герасимов.

А еще я передал г-ну Герасимову отдельное спасибо от всевозможных наших нацистов: от баркашовцев до унтер-генерала.

Далее от извинений я перешел к покаянию. Дело в том, что решением Пресненского суда я обязан был опровергнуть еще одну фразу. А именно: «Московская прокуратура покровительствует нацистам».