то – очень уж испуганно смотрели матросы – на него, не на боцмана.

– Охренели? – злым шепотом рявкнул наконец Блай. – Совсем уж? Мы уже не в Хелльстаде, бабку вашу вперехлест через клюз… Кончай серенаду. С милорда взятки гладки, а вы-то? – Он всерьез замахнулся. – Марш вниз!

Все четверо гуськом потянулись на нижнюю палубу.

– Что это он? – с искренним недоумением спросил Сварог.

– Да нельзя, милорд, таких слов под открытым небом вслух произносить… – оглянувшись, пояснил матрос.

– Каких?

– Хоть и милорд, а темнота… – Он посунулся к уху Сварога:

– Забудьте слово «вьюга»…

– Почему?

– А потому. – Он говорил тихо и серьезно. – Вы про Шторм слышали?

– Ну.

– А Вьюга будет еще почище. Только про Шторм поминать не запрещается, а насчет Вьюги велено считать, что се отроду не бывало и никогда не случалось… Ясно?

– Ясно, – сказал Сварог, немногое поняв.

«Ко мне», – приказал Сварог мысленно и заранее отодвинулся назад, но все равно не рассчитал – молнией метнувшаяся сквозь закрытую дверь каюты туманная полоса ударила его в грудь, отшвырнула к стене и обернулась весело гавкавшим щенком.

– Сидеть! – рявкнул Сварог вслух, с усилием отклеивая себя от стенки.

Щенок торопливо плюхнулся на зад, взлаял, но, конечно, долго не усидел – тут же вскочил и бросился лизать лицо. Сварог тщетно уворачивался, приговаривая: «Тихо, тихо, Акбар, сидеть!» – но туманная полоса улетучилась наружу.

Звереныш взрослел невероятно быстро. Прошло всего двое суток, а он уже вырос вдвое, крепко стоял на ногах и целыми днями носился по кораблю – то обычным способом, то возникая вдруг в самых неожиданных местах, вплоть до крюйт-камеры, не говоря уж о камбузе, попавшем под постоянную угрозу вторжения с последующим разграблением. Капитан Зо крепился, но по лицу его читалось, что «Божий любимчик» еще никогда не опускался до жалкой роли плавучего зверинца. Сварогу было неловко, но поделать он ничего не мог – в конце концов, это был обычный месячный щенок со всеми вытекающими отсюда хлопотными последствиями. Штурман Борн, как выяснилось, знакомый с колдовством не понаслышке, второй день сидел над книгами, пытаясь отыскать заклятья, позволившие бы немного утихомирить буяна или сыграть роль привязи, но ничем пока похвастать не мог. А Сварог самостоятельно, совершенно случайно открыл, что щенок выполняет мысленные команды, причем исключительно его собственные.

Сварог распахнул створку окна – до иллюминаторов здесь еще не додумались. «Божий любимчик» уже покинул пределы Хелльстада и шел на всех парусах вниз по течению. По обе стороны тянулись зеленые равнины, перемежаемые кое-где поросшими лесом округлыми холмами, река была пуста.

На палубе меланхолично позванивали струны виолона, и кто-то лениво напевал старинную балладу «Былые годы Сегулы»:

Были бурными года,

Скалы – белыми.

Только все уж, господа,

Ставки сделаны.

Дремлют скучные года

Немо, глухо,

Пусть вода вам, господа.

Вдруг песня смолкла. На палубе забегали, начиналась суета. Дважды коротко свистнула боцманская дудка.

Сварог выскочил на палубу. Виновником переполоха на сей раз оказался не Акбар – он мирно лежал у мачты, обстоятельно догладывая кость от здоровенного окорока. Кок Мышиный Соус, на сей раз ничуть не обратив внимания на очередную реквизицию его запасов, вместе с другими стоял у правого борта. Моряки возбужденно орали, пихая друг друга локтями, вытянув руки, указывали друг другу куда-то.

Сварог отыскал свободное местечко у фальшборта, достал подзорную трубу, вымененную у судового плотника на десяток серебряных звездочек из шаура (стрелять пришлось в подушку).

На небольшом расстоянии от реки, заметно отставая от «Божьего любимчика», но двигаясь параллельным курсом, скользило над землей нечто странное. Черный прямоугольник плыл в воздухе, волнообразно, плавно, едва заметно выгибаясь, а над ним, словно прикрепленный невидимым шпеньком к определенному месту этой непонятной штуки, висел белый шар, и на его боку, обращенном к кораблю, немигающе пялился глаз – без век и ресниц, с желтой радужкой и белым кошачьим зрачком. Зрачок то сокращался, то разбухал.

Сварогу почудился в этом некий ритм, и тут же кто-то вырвал у него трубу.

– Осторожнее! – сказал штурман Борн. – Не стоит смотреть на него слишком долго. Значит, они продвинулись дальше… – В его голосе звучала тоскливая обреченность.

– Кто? – спросил Сварог.

Штурман промолчал. Свистнула дудка, на реях перекликались матросы.

«Божий любимчик» ощутимо замедлял ход.

– Канониры, к орудиям! – прогремел с мостика усиленный рупором голос капитана Зо. – Верхняя палуба, три орудия поочередно, от юта – огонь!

Корабль слегка качнуло, под ногами трижды прогрохотало, над рекой поплыл густой пороховой дым. Раздался посвист картечи.

Первый заряд прошел впереди загадочного создания – гораздо правее от него, по его курсу взлетела земля. Остальные, то ли один, то ли оба, накрыли цель. Там, где только что были прямоугольник с шаром, закрутился спиралью столб густого черного дыма, пронизанный ядовито-зелеными вспышками, раздался отвратительный, злобный, жалобный вой, издать который могло лишь живое существо, – и тут же оборвался. Дым превратился в антрацитово-черный, почти материальный, неподвижный столб, тут же осевший на землю кучей пыли с далеко разнесшимся сухим скрежетом.

– По местам! – заорал капитан Зо. – Черта не видели?

Люди стали расходиться, возбужденно гомоня.

– Бог ты мой, что это такое было? – спросил Сварог.

Борн ответил вопросом:

– Вы помните, что изображено на картах на севере континента?

– Конечно. Необитаемые земли.

Борн горько рассмеялся:

– Пресловутый школьный курс… Необитаемые земли, занимающие едва ли не пятую часть континента… Это весьма обитаемые земли, лорд Сварог. Но единственные их обитатели – вот такие создания. Когда-то там были обычные страны. Три королевства. Теперь там живут эти демоны, появившиеся неизвестно откуда полторы сотни лет назад. Города понемногу превращаются в руины, все заброшено… Мы знаем, что это демоны: они боятся текущей воды, их можно убить лишь серебром, все до одного колдуны, решившиеся изучить их ближе – точнее, все до единого колдуны, оставшиеся после этого в живых, – уверяют, что это порождение нечистой силы. И пришла она извне. Говорят, сто пятьдесят лет назад все и началось после того, как в Демуре приземлилась потерпевшая крушение вимана ларов, вернувшаяся со звезд.

Правда, о Глазах Сатаны чего только не болтают…

– А что же было с людьми? – спросил Сварог.

– Больше всего жертв пришлось на то время, когда люди по глупости кинулись в бой. Даже делая неизбежные поправки на привычку очевидцев привирать и на то, что у страха глаза велики, картина получается жуткая.

Эти твари сеяли безумие и болезни, горели поля, бесился скот… Насчет серебра выяснилось чисто случайно. Кто-то из демурских баронов, без всякой пользы сгоряча расстреляв