Шрифт:
Интервал:
Закладка:
На пароходе послышались приглушенные крики и тревожные восклицания. Затем распахнулась дверь, и палубу залило светом из салона. Мужской голос что-то кричал, обращаясь к людям на пристани.
— Я думаю, нам пора двигать отсюда, — сказал Перс.
— Согласен, — кивнул Фробишер. — Пойдемте пропустим по маленькой. Времени еще — он взглянул на часы — без пяти девять. — И тут он хлопнул себя по лбу. — Черт, у меня же в девять интервью на радио! — Он вышел на проезжую часть и остановил такси. — «Би-би-си», — сказал он водителю и, садясь в машину, затащил туда Перса. Водитель сделал крутой разворот, отчего Перс и Фробишер повалились друг на друга на заднем сиденье.
— Кто будет брать у вас интервью? — спросил Перс. — Кто-то в Австралии. — В Австралии?
— В наши дни с помощью спутников можно творить чудеса. Австралийское телевидение скоро будет показывать сериал «Дорога без начала и конца», и они хотят привязать к нему это интервью.
— Кажется, я не читал романа «Дорога без начала и конца», — сказал Перс.
— И неудивительно. Он существует только в виде телесериала. Что ожидает Арона Стоунхауза, когда он становится богатым и знаменитым и когда ему все до чертиков надоедает — как мне. — Фробишер снова взглянул на часы. — Австралийцы закупили на Би-би-си эфирное время и будут недовольны, если я опоздаю.
К счастью для Рональда Фробишера, связь с Австралией удалось установить не сразу, так что к его появлению в студии голос австралийского режиссера, на удивление громкий и ясный, только-только прорезался. Перс сидел в аппаратной вместе со звукорежиссером и как завороженный наблюдал за происходящим. Звукорежиссер объяснил ему, как делается передача. Режиссер находится в Сиднее, интервьюирующий — в городе Куктаун, штат Квинсленд. Вопросы передаются по телефону в Сидней, из Сиднея — с помощью спутников над Европой и Индийским океаном — в Лондон, а ответы Рональда Фробишера идут в Австралию через спутники над Атлантическим и Тихим океаном. Вопрос и ответ на него успевают обернуться вокруг земного шара секунд за десять.
Через стеклянную панель Перс с восхищением следил за тем, как Рональд Фробишер, надев на голову наушники, непринужденно болтает с несколько тупоумным интервьюером по имени Родни Вейнрайт, как будто тот сидит на другом конце стола, а не на другом конце земли. Вейнрайт спросил, можно ли по-прежнему считать Арона Стоунхауза сердитым молодым человеком.
— Сердитым — да, но уже далеко не молодым, — уточнил Фробишер.
— Можно ли сказать, что жанр романа умирает?
— Как и все мы, он начинает умирать с той минуты, как появился на свет.
— Сколько времени автор уделяет творчеству?
— Десять минут после утренней чашки кофе.
Когда интервью закончилось, Перс вышел из аппаратной.
— Отличная работа, — сказал он Фробишеру.
— Ничего получилось? — Фробишер, похоже, и сам был доволен.
Тут звукорежиссер позвал их в аппаратную.
— Послушайте, — сказал он, — это забавно.
Из динамиков по-прежнему раздавались голоса Родни Вейнрайта и его режиссера из Сиднея по имени Грег. Было понятно, что они старые приятели.
— Когда ждать тебя в Сиднее, Родни?
— Не знаю, Грег. Я тут завяз. Никак не закончу доклада для конференции.
— По-моему, нам пора выпить пивка и проверить, хороши ли девушки на пляже Бонди.
— Если честно, Грег, то и в Квинсленде девушки не так уж плохи.
— Готов поспорить, что у вас они не ходят в одних трусиках. Последовала пауза.
— Ходят, но по предварительной договоренности. Грег фыркнул.
— Нет, надо видеть, что творится на пляже Бонди в погожий воскресный денек! Глаза на лоб лезут.
Звукорежиссер улыбнулся Персу и Фробишеру.
— В Сиднее забыли отключить эфир, — сказал он. — Им невдомек, что мы их слышим.
— А они нас слышат?
— Нет, я же выключил микрофон.
— Вы хотите сказать, что мы подслушиваем разговор, происходящий за двадцать тысяч километров? — спросил Перс. — Ничего себе.
— Ш-ш-ш! — прошипел Рональд Фробишер, поднимая палец. Разговор в Австралии перешел на другую тему — о нем самом.
— Мне его последний роман совсем не понравился, — сказал Родни Вейнрайт. — Когда он вышел? Кажется, лет восемь назад?
— Или того больше, — подтвердил Грег. — Как ты думаешь, он иссяк как писатель?
— Скорее всего, да, — ответил Родни Вейнрайт. — К тому же ему совершенно нечего сказать о постмодернизме. Он, похоже, и не понял моего вопроса на этот счет.
Рональд Фробишер потянулся и включил микрофон на звуковом пульте.
— Пошел ты на хер со своим постмодернизмом, Вейнрайт, — сказал он.
На другом полушарии повисла мертвая тишина. Затем дрожащий голос Родни Вейнрайта произнес: — Кто это говорит? — Боже правый! — сказал Грег. — Боже правый?!
— Я говорю: боже правый, эти мудаки забыли отключить эфир, — сказал Грег.
В Турции, за три тысячи километров от Лондона, поздний вечер. Ряд коттеджей на окраине Анкары напоминает Акбилю Бораку, сворачивающему с шоссе по направлению к дому, светящийся иллюминаторами корабль, пришвартованный к краю черной бездны под названием Анатолийская равнина. Акбиль тормозит, выключает двигатель и неуклюже выбирается из машины. День, полный событий и хлопот, наконец подошел к концу.
В кухне Ойя оставила ему легкий ужин и чай в термосе. Акбиль, сытно поужинав за счет университета, к еде не притрагивается и выпивает лишь чай. Затем на цыпочках, стараясь не разбудить Ахмета, он поднимается по лестнице.
— Это ты, Акбиль? — доносится из спальни сонный голос Ойи.
Акбиль тихонько ей отвечает и проходит в комнату Ахмета. Умиленно глядя на спящего сына, он поправляет сползшее с него одеяло. Потом входит в супружескую спальню, ложится в постель и совокупляется с Ойей.
Как правило (то есть за исключением ночных бдений над собранием сочинений Уильяма Хэзлитта), Акбиль Борак занимается с женой сексом почти каждую ночь. (В эту зиму в Турции развлечений вообще было не густо.) Кроме того, он уверен, что регулярная половая жизнь полезна для здоровья. Сегодня же, по причине усталости, его соитие с Ойей непродолжительно и целенаправленно: немного погодя он скатывается с жены, удовлетворенно вздыхает и натягивает на себя одеяло.
— Ну что ты сразу спать, Акбиль, — с обидой в голосе говорит ему Ойя. — Расскажи, как прошел твой день. Профессор Лоу добрался до Турции благополучно?
— Да, самолет лишь немного задержался. Мы встречали его на машине вместе с мистером Кастером из Британского Совета.
— И как он выглядит?
— Высокий, худой, сутулый. С седой пижонской бородкой.