Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Тогда кто?
– Убийца находится в церкви. Рядом с тобой.
Шаги Мауры гулким эхом отдавались от каменного пола – она приближалась в полумраке.
– Я одна, – громко произнесла Маура. – Оружия у меня нет, только фонарик, и сейчас я его включу.
– Что тут происходит, черт побери? – крикнул Рейнер.
– Я доктор Маура Айлз, судебно-медицинский эксперт. Я делала вскрытие тела вашей дочери и могу доказать, что Лукас Генри не убивал ее.
– Как вы можете это доказать?
– Я вам покажу настоящего убийцу.
Вспыхнул луч фонарика, и Джейн прищурилась от неожиданности.
– Лукас, покажите, где спала Кимберли.
В темноте раздался дрожащий голос парня:
– Я не смог найти для нее гроб, поэтому мы притащили сюда картонную коробку. Вон она.
Луч фонарика Мауры описал дугу в темноте и остановился на гигантской упаковочной коробке. Она подошла к ней, прочла транспортировочную надпись.
– Коробка попала сюда из Северной Каролины.
– И что? – спросил Рейнер.
Маура наклонилась и принялась разглядывать коробку.
– Джейн, хочешь посмотреть?
Детектив присела рядом на корточки и прошептала:
– Какого черта ты здесь делаешь?
– Я же тебе сказала – идентифицирую убийцу.
Маура порыскала лучом по содержимому коробки – помятым одеялам и грязной подушке, потом луч остановился в верхнем уголке.
– Вот наш преступник.
Джейн уставилась на легкую паутинку и существо, которое сплело ее.
– Паук?
– Вид Latrodectus. «Черная вдова». Вероятно, приехала в коробке из Северной Каролины и укусила жертву, пока та спала. Кимберли, возможно, даже не почувствовала укуса. Для большинства здоровых взрослых яд «черной вдовы» не смертелен, но здоровье Кимберли оставляло желать лучшего. Она долгое время недоедала и в медицинском смысле была слаба. – Маура понизила голос, и следующие ее слова услышала только Джейн. – Смерть, вероятно, была мучительна. Мышечные судороги, боль в животе, а потом приостановка дыхания. Неудивительно, что прохожие слышали крики.
Джейн поднялась и повернулась к Рейнеру:
– Вашу дочь никто не убивал, сэр. Она умерла от укуса паука. Нелепая смерть. И ее убийца все еще здесь – в коробке.
Рейнер медленно опустил пистолет. Джейн забрала у него оружие, защелкнула на нем наручники, а он все стоял, склонив голову.
– Я хотел одного – справедливости, – проговорил он. – Справедливости для моей маленькой девочки.
– И справедливость восторжествует, мистер Рейнер. В данном случае для свершения справедливости достаточно вашего ботинка.
Доктор Маура Айлз не любила коктейльные приемы. На ее вкус, не существовало ничего мучительнее, чем весь вечер ходить кругами по комнате, набитой незнакомыми людьми, и тем не менее она была здесь, стояла под тираннозавром-рексом с бокалом шампанского в руке. Кости тираннозавра, слава богу, не ждали от нее ни улыбки, ни светского разговора – и в том и в другом Маура была исключительной неумехой. Найдя убежище в нетребовательном обществе ти-рекса, она в десятый раз перечитывала информационную табличку и радовалась тому, что не конкурирует с ордами детей, обычно толпившихся у ног динозавра. Сегодня здесь собрались только взрослые – на официальном приеме в честь благотворителей Бостонского музея науки, и Маура, будучи членом организационного комитета, никак не могла улизнуть до начала торжественной части. Она стоически улыбалась и прихлебывала шампанское, а мимо нее проплывали мужчины в смокингах и женщины в вечерних платьях, они беседовали и объединялись в группы с легкостью, которая никак не давалась Мауре.
– Вы с тираннозавром удивительно разговорчивы, – раздался голос.
Маура повернулась и увидела улыбающегося ей привлекательного темноволосого мужчину. Хотя она и надела туфли с четырехдюймовым каблуком, незнакомец смотрел на нее сверху вниз с высоты своего роста, он казался хорошо сложенным и спортивным в сшитом на заказ смокинге. Она прочла имя на беджике – Эли Килгур. Золотая точка над именем подсказала, что мистер Килгур жертвует музею крупные суммы.
– Я вижу, вы член организационного комитета, – сказал он, прочтя ее имя на беджике точно так же, как она прочла его. – Превосходное мероприятие, доктор Айлз.
Она улыбнулась в ответ:
– Моей заслуги в этом нет. Я только выписала чек и одолжила мероприятию свое имя. – Она пожала ему руку. – Спасибо за ваши щедрые дары музею. Нужно у всех детишек в городе разжечь любовь к науке.
– А докторская степень перед вашим именем… – Он показал на ее беджик. – Вы доктор медицины или философии?
– Медицины. Я патологоанатом. А вы?
Он скромно пожал плечами:
– Ничего столь впечатляющего. Пожалуй, мое основное занятие – поддержка начинаний, которые кажутся мне важными.
Его слова и объясняли золотую точку на беджике. У него не было работы, потому что явно были деньги.
– А какие начинания кажутся вам важными? – спросила она.
– Ну например, привлечение молодых людей к занятию наукой. Потому-то мы с вами сегодня здесь в наших танцевальных туфлях.
– Танцевальных? – Она поморщилась. – Скорее хромательных. Это туфли на два часа.
Он посмотрел на ее высокие каблуки:
– А что происходит через два часа?
– Либо я их скидываю, либо кому-то приходится нести меня домой.
– Обе перспективы представляются мне довольно волнующими.
Маура рассмеялась, удивляясь тому, что флиртует с привлекательным незнакомцем. Она быстро убедилась: обручального кольца на его пальце нет. И вечер тут же стал интереснее: шампанское вдруг повкуснело, приятное тепло залило щеки.
– Так вы здесь одна? – спросил он, оглядывая зал в поисках ее спутника.
– Да. Выполняю свой гражданский долг.
– А мистер Айлз существует?
– Нет, к сожалению, – вздохнула она. – А миссис Килгур?
– Если не считать моей матушки, другой миссис Килгур нет. И слава богу, потому что сегодня я, не испытывая чувства вины, могу насладиться разговором с красивой женщиной в ошеломительном платье.
– Похоже на отработанный прием, – с улыбкой сказала Маура.
– Сегодня я говорю искренне. – Он посмотрел на ее пустой бокал. – Позвольте, я принесу вам выпить. Если вы пообещаете не исчезнуть.
Она протянула ему бокал:
– Спасибо, вы избавили меня от необходимости хромать к бару.