с нежной улыбкой укорила:

— А мне потом пришивай.

— Просто выкинь его! — попросил я, любуясь тем, как девушка распускает волосы.

— Придется дорвать, — скорбно вздохнула она.

Дорвал. И дорвался!

— Больно? — спросил я, уложив уже голую девушку на диван, себя — сверху, а руку — на ее шрам.

— Меня можно трогать везде! — разрешила она.

Неловкая пауза на ФРГшные технологии…

— Мне было немножко больно и немножко приятно, — развела руками Виталина, чмокнула меня в губы и пошла в ванную.

Ох уж этот малолетний организм.

* * *

Из школы на следующий день она встречала меня в белом, расписанном подсолнухами платье, показывающем немножко спины и плеч, и почти совсем не показывающем коленки. Настроение — великолепное — вчера я остался у Виталины до утра, и после «немножко» было еще несколько попыток. Последние — вполне удачные, и, возможно, отчасти этим объясняется ее очень довольный жизнью вид.

— Привет, растлительница! — бодро поприветствовал я ее. — На глазах у всей школы целоваться с тобой очень хочется, чтобы завидовали, но нельзя.

— Нельзя! — хихикнула она. — Ничего, я знаю один тихий переулочек.

— Рабочие дни заиграли новыми красками! — обрадовался я такому повороту, забираясь в «Запорожец».

— Видишь — ничего страшного не случилось, — заметила она, выезжая на дорогу. — А ты боялся.

— Мир вроде не поменялся, — согласно кивнул я. — Сижу такой на уроках, с ребятами общаюсь. Все тоже самое, — развел руками, правую оставил на Виталинином колене и нагло заявил. — Но теперь нам есть куда тратить наше удручающе-огромное количество свободного времени. После работы ко мне поедем.

— Поедем! — с очаровательным энтузиазмом кивнула она.

Дома все еще никого нет.

— И ты вчера так и не показала мне форму, — напомнил я.

— Опомнился! — фыркнула она и показала мне корочку.

— Поздравляю с давнишним повышением, товарищ старший лейтенант! — поздравил я, не забыв заценить дату выдачи — не сегодняшнее утро, а через неделю после Ростова.

— Внимательный, — разочарованно буркнула она. — Пока я за рулем — выше не лезь! — легонько хлопнула по увлекшейся исследованием скрытого подолом пространства руке. — И вообще лучше почитай, — через плечо указала большим пальцем на заднее сиденье.

Обернувшись, увидел приятно-толстенькую папку с многообещающей надписью «Магомаев».

— По телевизору говорят далеко не все, — пояснила Вилка, когда я показал папку ей, снабдив вопросительным взглядом. — Решили, что тебе будет полезно знать.

— Спасибо, — поблагодарил я и погрузился в документ, чисто ради сохранения человечности цитируя избранные кусочки вслух: «После концерта в Марокко расчувствовавшийся король Хасан II подарил объекту «Таран»…

— Настя писала, — прокомментировала Виталина.

— …виллу в Монте-Карло с пожизненной оплатой расходов на содержание за свой счет и белоснежный Роллс-Ройс». Вот бы там детский санаторий сделать! — обрадовался я.

— Нельзя, — покачала она головой. — Королевские подарки не передаривают и не переделывают в санатории.

— Вонючие буржуи, — расстроился я. — В такой прогрессивный век живем, а у них — монархические ритуалы. И вообще — в чужой стране недвижимость дарить все равно что расписаться в том, что Марокко — настоящая помойка третьего мира, где звезда мирового масштаба жить ни за что не захочет. И вообще — это сколько и без того жалкой прибавочной стоимости, которую вырабатывает его грустная страна ушло на подарки какому-то певцу?

— Завидуешь? — хохотнула Вилка.

— Если я через годик попрошу, дом мне купят почти везде, в рамках разумного, — покачал я головой. — Но мне так подставляться нельзя — дома хорошо, Родина под ногами чувствуется. Высоцкий вон поездил и вместе с женой вернулся, на время, но все же — соскучился по СССР. Так что все что сказал ранее — вполне честная позиция. Просто удручающее поведение правящей персоны.

— Я с тобой согласна, — улыбнулась она.

Читаем дальше.

— «Объект попытался отказаться, но переводчик *засекречено* проявил более чем оправданную инициативу, горячо поблагодарив Его величество. Предлагаю рассмотреть возможность поощрить *засекречено* за образцово-показательное знание дипломатического протокола. После этого, чтобы вернуть объекту душевный покой, при помощи *секретно* я *секретно*. После звонка и личного поздравления от товарища Генерального секретаря, объект успокоился». Неловко вышло, — вздохнул я.

— Дальше еще веселее! — пообещала Виталина.

— «После концерта в Иране шах Мохаммед Реза Пехлеви подарил объекту яхту модели «1969 Feadship». Благодарю товарища Генерального секретаря за выделение объекту десятикомнатной квартиры и дачи в Серебряном бору. Объект ни разу не высказался на тему невозвращенства, зато много тоскует по Родине, однако для него очень важно видеть, что там его ждут и ценят». Еще и яхта! Да коллеги по цеху, когда узнают… Они же узнают?

— Обязательно узнают — придется печатать фотографии Муслима с подарками в прессе, иначе на нас обидятся. А Роллс-Ройс увидишь совсем скоро, — оживилась. — Давай попросим покататься!

— Давай! — мне тоже было интересно. — Но мне же дверь снесут теперь — все захотят международную карьеру с домами в Монте-Карло и Роллс-ройсами.

— Охрана вооружена, — хищно оскалилась Вилка.

— А самому Муслиму всё — теперь будут в спину харкать.

— Настя вытрет, — успокоила она меня.

— «Далее, с одобрения Центра, нами был заключен список рекламных контрактов с *см.приложение 1*», — вернулся я к папке.

Полистал:

— Приложения нет.

— Слегка секретно, — вредным тоном заявила девушка.

— Это же реклама блин! — возмутился я. — Ее людям показывают.

— Не в СССР же, — возразила она.

— Пофиг, — решил я и вернулся обратно. — «…с суммарным доходом в бюджет СССР в размере трехсот двадцати тысяч долларов». Мелочь, а приятно!

— Ничего себе мелочь! — фыркнула она.

— Нефть приносит стране на данный момент что-то типа миллиарда доходов, — ответил я. — Наша глобальная цель — за остаток этого и следующий год «наколотить» столько же. Попроси собрать еще один состав — копию «Ласкового мая», чтобы гастролировать по разным кускам страны почти одновременно, но никогда — в один и тот же день…

Девушка заржала:

— Да тебе Фурцева скальп снимет, комбинатор!

— Все согласовано, — отмахнулся я. — Кому плохо? Уважаемый народ получит без дураков приличный живой концерт — никакой фонограммы быть не должно, поэтому нужен фронтмен с похожим голосом — администраторы больших концертных