Войдя в просторный холл, где у окна нас поджидал хозяин, мы остановились напротив, решая, с чего начать.

– Зачем вы здесь? – первым спросил метх.

Он стоял, широко расставив ноги, скрестив верхнюю пару рук на груди, а вторая была вытянута вдоль тела со сжатыми в кулаки ладонями. От его фигуры веяло решительностью и незыблемой стойкостью. Даргэн, так же настороженно замерев напротив, неожиданно спокойно ответил:

– Забрать сестру!

– Она не совсем в себе, мы обнаружили ее среди пленных на верпанском корабле. На ее глазах погибла семья и были замучены многие пленники, это надломило ее. Но здесь ей хорошо! Возможно ли, что вы, убедившись в этом, оставите ее? – с затаенной надеждой прозвучал вопрос.

Даргэн отрицательно качнул головой:

– Нет, среди своих, на родине, ей будет в любом случае лучше, и мы сможем быстро излечить ее. Если необходимо, мы готовы предоставить выкуп. Любую требуемую сумму.

Метх отвернулся. Несколько долгих минут он молчал, всматриваясь в картину за окном. Потом прозвучал следующий вопрос:

– А ребенок?

– Тоже заберем. Ей тоже лучше вырасти среди себе подобных. Тем более мы не сможем ее оставить, зная отношение к женщинам, принятое у вас! – Голос Даргэна на миг сорвался, выдавая накал эмоций.

В этот раз безмолвная пауза длилась значительно дольше. Я замерла, отдаленно представляя, что творится сейчас в душе меднокожего мужчины. Фактически выбора у него нет. Он должен или добровольно отдать то, что было столь очевидно дорого ему, или… его все равно лишат этого насильно. Рано или поздно. Но в данной ситуации для меня основополагающим моментом был интерес Дейнари и ребенка. Да, сейчас ему удалось создать для них этот защищенный рай, но этот рай был одновременно и тюрьмой. За ее стенами их не ждет ничего хорошего. А они окажутся там, снаружи. Рано или поздно. Поэтому, как ни сложно мне было это принять, но я понимала, что Даргэн прав.

– Хорошо, – как-то надломленно прозвучал ответ метха. – Но мой выкуп – это возможность видеть их… хотя бы изредка! Пусть на вашей территории – я готов прилетать на Цезарион или другую арианскую планету.

По тому, как судорожно дернулся мой арианец, я поняла, что он намерен категорично возразить. Чувствуя, что это снесет налет видимого спокойствия метха и спровоцирует необратимые последствия, опередив его, ответила:

– Мы согласны!

Даргэн бросил на меня удивленный взгляд, но я в ответ послала ему свой умоляющий! В конце концов, это не такая уж и большая уступка. Я чувствовала, что слезы готовы прорваться соленым потоком в любой момент, сметая и мое спокойствие тоже.

– Папа, папа! Туся пришла, – с радостным криком в помещение вбежала малышка, волоча за собой что-то мохнатое и бурое.

Увидев нас, ребенок сразу замер на месте, а потом, опомнившись, быстро побежал к отцу, прижавшись к его ноге.

– Тусе страшно! – бесхитростно сказала она метху.

По телу мужчины прокатилась судорога, он медленно наклонился, поднял малышку и прижал ее к груди. Обернувшись с ней на руках, он подошел к Даргэну и тихим ласковым голосом произнес:

– Соли, это – твой дядя. Не бойся его.

Девочка доверчиво взглянула на Даргэна, а потом потянулась и потрогала ладошкой такие же, как у нее, светлые волосы арианца.

– Тусе нравится! – трогательно промямлила она.

Даргэн потрясенно замер, не отводя взгляда от малышки. Она была зеленоглазой!

– Где мама? – спросил метх у ребенка.

– Поет, – заулыбалась девочка.

И уже обращаясь к нам, так и не спуская ребенка с рук, с каким-то холодно-отрешенным выражением глаз позвал:

– Идемте.

Мы все медленно двинулись вверх по широкой лестнице, каждый по-своему приходя в себя.

Дейнари действительно пела. Сидела возле окна и радостно напевала какой-то мотив. Они были похожи с Даргэном – сейчас, глядя на эту высокую стройную сиреневоглазую арианку, я отчетливо улавливала семейное сходство в чертах лица. Увидев брата, она вскочила и, широко распахнув удивленные глаза, с таким же трогательным выражением, как у Соли, произнесла:

– Дарг! Ты пришел! А я всегда ждала…

Арианец поймал узнавшую его сестру в объятия, зажмурив от радости глаза. Так и не выпустив девушку, взглянул на метха, стоявшего неподалеку с каменным выражением лица:

– Мы уходим!

Да уж, затягивать все это смысла нет.

Дейнари вела себя неестественно отрешенно. Все ее внимание сконцентрировалось на брате, ничто другое – не волновало. Она двигалась и вела себя словно в трансе.

Метх, не сводя взгляда с плавно шагавшей рядом с братом арианки, в полном молчании проводил нас до корабля. В последний момент, передавая мне Соли, протянул и прихваченную по пути любимую игрушку девочки. Тусе тоже предстояло обрести новый дом. Все же не удержавшись, прошептала ему:

– Буду часто связываться с вами, – заставив взгляд мужчины вспыхнуть безумной смесью чувств.

Уже подходя к трапу с девочкой на руках, бросила быстрый взгляд через плечо. Знала, что пожалею об этом, но не смогла уйти, не оглянувшись. Вид искаженного болью лица метха, лютая тоска в глазах, наполненных слезами, перевернули мне душу.

Весь следующий день был полностью посвящен Дейнари и маленькой очаровательной Соли. Накануне с арианским комфортом устроив их в свободной сфере, с волнением наблюдали, как сестра Даргэна с детским восторгом осматривалась всюду, касаясь бурлящих лавой стен, всматриваясь во взметающиеся сполохи оранжевых искр. Она вспоминала все, возвращаясь, наконец, в родную стихию. Арианка, с сидящей на коленях дочерью, полулежа устроилась в местном варианте кресла-качалки, сформированном подвижным окружением. На ее лице появилось какое-то тихое умиротворение, заставившее меня спешно выгнать из сферы Даргэна и Нирана. Пусть побудут вдвоем, проникнутся возвращением, ощутят единение со своей первоначальной сущностью.

Осторожно заглянув к ним немного позже, обнаружила, что обе вновь обретенные родственницы спят, спокойно устроившись среди естественных потоков. Мы с Даргэном тоже решили лечь пораньше, чтобы завтра полными сил приступить к устройству Дейнари и Соли, их адаптации к новому миру и окружению.

– Лик, ты серьезно считаешь, что можно позволить метху видеть их? – обнимая меня, пробормотал арианец мне в макушку.

– Серьезно! Для меня очевидно, что он безумно любит их. Только этим можно объяснить то, что он предпочел их интересы своим. Неужели ты не заметил, как ему было больно и тяжело отпустить их? Разлука с любимыми станет для него мукой, так неужели мы имеем право совсем лишать его даже малейшей надежды на общение? Это же отец Соли…

– В том-то все дело. Ты не представляешь, что происходит у меня в душе, когда я думаю о том, как все это случилось! Все то, что вынесла Дейнари: гибель родителей, плен верпанов, измывательство над пленными и потом эти метхи… сами отношения с ним… Она же явно не отдает себе отчета в происходящем в полной мере! Она сама как ребенок, ее сознание спит. Меня переполняет ненависть к нему, от одной мысли об этих их взаимоотношениях мне хочется растерзать его! И этот купол, этот дом… она бы никогда не смогла сбежать оттуда, просто задохнулась бы за его пределами! Красивая тюрьма, где она была полностью в его власти! – дрожащим от эмоций голосом откровенно признался Даргэн.