– Ты нанимал детектива. Он следил за ней?

– Нет-нет. Он просто разузнал об их прежней любви и прочем. Я за ней следил, было дело. Как следил… пасся возле ее дома, чтобы перехватить для разговора. Машины у меня нет, чтоб за ней раскатывать. Но и она на машине не ездила, за рулем, я имею в виду. И знаете, с кем я ее видел?

– С кем?

– С Кавериным. Еще один гад, каких поискать.

– Каверин? И как ты узнал, что это именно он?

– Детектив помог. Я номера срисовал, а детектив узнал, кто владелец тачки. И сказал мне: Витя, с такими людьми лучше не связываться.

– Когда ты ее с Кавериным видел?

– Еще до нашего с ней разговора. Думал, как к ней подступиться, ну и надеялся, увижу что-нибудь такое… за что зацепиться можно.

– Увидел?

– Нет. Если не считать Каверина. Видно, девка не промах и одного мужика с баблом на другого променяла.

– Ты сказал, с Осмоловым они расстались довольно давно.

– Да, считай, почти сразу после аварии и расстались. То ли она не захотела с ним дело иметь, то ли он. Вот и разбежались.

– Если так, маловероятно, что Осмолов вдруг о ней вспомнил да еще утопить решил.

– Ничего подобного. Сами подумайте: сомнительно, что они просто так расстались. Небось не только водиле денег отвалил, но и ей, чтобы помалкивала. Вдруг она решила: мало дал? Или деньги кончились?

– То есть начала его шантажировать? – подсказал Савва.

– Я такого утверждать не могу… Но ведь и со счетов сбрасывать эту версию нельзя. И вот еще что. Я ее со следаком видел.

– Со следаком?

– Ну да. Тем самым, что вел дело. Желтков Юрий Викторович.

– Уверен?

– Конечно.

– И когда ты их видел?

– В прошлый понедельник. Встретились в кафе, рядом с ее домом. Она вышла из дома, и я за ней. Устроилась в кафе, я неподалеку. Смотрю, он подъезжает. Между прочим, на «Мерседесе». Еще вопрос, откуда у следака «Мерседес».

– Ты их вместе видел?

– Видел. На веранде приткнулся с чашкой чая.

– Долго разговаривали?

– Полчаса, может, чуть больше.

– Разговора не слышал?

– Нет, далеко сидел. Я же не хотел, чтобы меня застукали. Но говорили дружески. Улыбались. Когда расставались, он ей даже ручку поцеловал. Я же говорю, одна шайка-лейка. Оттого и на «Мерседесе» раскатывает.

– Когда ты видел ее в последний раз?

– Тогда и видел. Подошел к ней, когда она домой возвращалась. Хотел про следака спросить. А она сразу грозить начала, мол, я ее преследую и все такое. А еще сказала: за меня есть кому заступиться. На своих дружков-бандитов небось намекала. Я решил пока к ней не лезть. Пусть, думаю, успокоится, не то, в самом деле, пакость какую-нибудь замыслят. От таких только и жди. В конце недели не выдержал, опять к ней поперся. Но ее так и не увидел.

– Очень жаль, – заметил Савва.

– Если вам правда интересна, – помолчав, сказал Виктор, – у дружков ее спрашивайте. Они наверняка в курсе.

– Ценный совет. Непременно ему последуем, – кивнул Савва и направился к выходу.

Было это несколько неожиданно, оттого я замешкалась. Догнала его уже в прихожей.

Мы покинули квартиру, и, спускаясь по лестнице, я спросила:

– Ты ему веришь?

– В том, что ему нужна только правда и ничего кроме правды, не очень. Думаю, он пытался через Любашу Осмолова шантажировать. По-глупому… но уж как мог.

– Вовсе не обязательно, что за рулем был Осмолов.

– Не обязательно. Но на правду похоже. Любаша неплохо жила еще до встречи со мной. При этом ясности, откуда взялись деньги, не было, учитывая, что никакой полезной деятельностью она не занималась. Правда, вопросов я не задавал. А если это была плата за молчание? Со следаком тоже все непросто. Через полтора года после суда над Питиримовым он уволился из органов, открыл собственное дело. Станцию техобслуживания. Похоже, дела идут прекрасно. За это время еще две успел открыть.

– Так вот откуда «Мерседес».

– Ага. Вопрос, откуда первоначальный капитал. Что по этому поводу говорил Карл Маркс?

– Не помню точно, но ничего хорошего. В том смысле, что первоначальный капитал появляется в результате какой-нибудь пакости.

– Правильно. В основе каждого состояния лежит преступление.

Мы сели в машину, но уезжать Савва не торопился.

– Смотри, какая интересная картина вырисовывается, – сказал он. – Любаша спасает Осмолова от тюрьмы, утверждение хоть и не доказанное, но вполне возможное. Он платит ей и ее водителю, которого уговаривает взять вину на себя. Все вроде бы довольны, даже Чуйков. Он считает, что человек, виновный в гибели его жены и ребенка, наказан. Но спустя некоторое время у него появляются сомнения. Он узнает о нежной дружбе Любаши и Осмолова и делает умозаключение, что за рулем мог быть он. Доказательств у него, само собой, нет. И взяться им неоткуда, раз Любаша молчит и водила тоже. Но девушка скучает, и тут в ее жизни появляется Каверин, который, по слухам, вложился в пирамиду своего дружка в твердой уверенности, что успеет денежки вернуть. Однако в дело вмешивается одна красотка и…

– Он остается без денег? – подсказала я.

– Это, конечно, лишь предположение, но, согласись, все пока выглядит логично. Осмолов отправляется в тюрьму, Каверин весьма зол на него, раз лишился денег.

– Поэтому их дружба дала трещину.

– Очередное логическое предположение. Каверин у нас красавец, а Любаша падка на мужиков и поболтать не дура. Это уже не предположение, а факт.

– Но об Осмолове она несколько лет молчала.

– Молчала, потому что ей это было выгодно. Не забывай, она подтвердила: за рулем был ее водила, а лжесвидетельство уголовно наказуемо. Но в постели с Кавериным язык мог развязаться.

– И Серега быстро смекнул, как вернуть свои денежки! – порадовалась я своей сообразительности.

– Зато теперь он опасается киллера, – кивнул Савва.

– Черт, – пробормотала я. – По-твоему, киллера мог нанять Осмолов?

– Согласись, это похоже на правду.

– Еще бы… А что с Любашей? Кто из них мог от нее избавиться?

– Каверину ее смерть вроде бы не выгодна. А вот Осмолову свидетель точно ни к чему. Хорошо зная Любашу, я уверен, делать что-то во вред себе она не станет. Но рядом с мужиком, который ей пришелся по душе, становится редкостной дурой, а, учитывая тот факт, что с умом у нее и без того проблемы, поддаться на уговоры Каверна запросто могла.

– А мент?

– Если своим благосостоянием он обязан Осмолову, то, само собой, играет на его стороне. Но менты такой народ… Вдруг решил погреть руки еще раз и переметнулся к Каверину?