– Что это значит?

– Что тут шуровал кто-то из персонала. У кого была карточка.

– Горничная?

– Кто угодно, Тоня.

Она сунула ему в руки стопку вещей:

– Помоги мне.

Они уложили вещи в чемодан и посмотрели друг на друга.

– Давай детей в Москву отправим, – предложила Тонечка. – Прямо завтра. Всех троих.

– Мы не можем, – проговорил Герман, подумав. – У Родиона нет документов, а наши не поедут никуда, ты их знаешь.

– Поедут, не поедут, какая разница! Мы заставим.

– Я завтра посмотрю запись с камер, – предложил Герман. – Кто у нас был и когда.

– Тебе не покажут.

Он отмахнулся.

– Ну, Мишакову покажут! Это всё легко решается.

Тонечка уселась на кровать и огляделась по сторонам.

– Мне теперь кажется, что в любую минуту к нам могут вломиться бандиты, урки и гопники авторитета Сутулого, – призналась она.

Он сказал хмуро:

– Я выставлю их вон.

– Саша, – Тонечка потёрла лицо. – Что можно искать в наших вещах? Деньги? Но это вполне респектабельное место, вряд ли тут воруют у постояльцев! В сейфе мы ничего не держим. Серёжки, – она потрогала уши, – на месте. Кольца, – она посмотрела на руки, – тоже на месте.

Герман, которого обыск в номере встревожил гораздо сильнее, чем он хотел показать своей неугомонной жене, неожиданно привлёк её к себе и поцеловал в губы.

– Тоня, – прошептал он проникновенно. – Ты самая лучшая женщина на свете!..

– Почему? – тут же спросила она. Требовалось продолжение признаний.

Но ничего не вышло!..

– По всему, – ответил он. – Давай спать, а?..

Тонечка долго не могла уснуть, ей слышались шорохи, звуки, мерещились тени и казалось, что кто-то скребётся в дверь.

Муж спал, закинув локоть за голову, и храпел. Она его даже не переворачивала.

…Завтра она позвонит Сергею Степанову из ФСБ и расскажет, что у неё в номере кто-то рылся. Детей отправит в город – в Нижнем Новгороде полно разнообразных занятий – и запретит являться в гостиницу, пока не вернутся взрослые.

…А если искали Пояс Ориона?.. Стало быть, тот, кто искал, уверен, что он может быть здесь? То есть у её мужа?! Как это проверить?..

И если Пояс на самом деле у него, значит, они все в опасности – и она, и дети! В самой настоящей опасности, не придуманной, не сценарной! И тут уже неважно, что она, Тонечка, лишилась «надежды и опоры».

Важно, что по её вине дети могут лишиться… жизни.

Ей стало так страшно, что она вскочила, бросилась в ванную и стала жадно пить тепловатую воду из-под крана.

Тут на неё навалилось всё сразу: Лена Пантелеева скорее всего убита. Кондрат украл Пояс Ориона, и Герман знает об этом. Они где-то его прячут. Сокровище ищут все кому не лень – служба безопасности и неведомые бандиты. Мишаков тоже что-то знает, поэтому и не стал ни о чём спрашивать Кондрата в Тонечкином присутствии, а тот придумал неведомого адвоката, чтобы ни о чём не рассказывать!..

Она посмотрела на себя в зеркало и не увидела отражения.

…У Родиона нет паспорта, следовательно, билет на поезд не купить. Нужно позвонить матери и генералу, они приедут и заберут его на машине, а в Москве с документами что-нибудь придумается. Или попросить Степанова посодействовать, наверняка всесильная служба безопасности знает, как можно отправить человека без документов!..

Тонечка ещё немного попила.

…Что же делать? Что теперь делать?..

Она вернулась в комнату, осторожно пристроилась на край широченной кровати и подумала горестно: как жизнь была хороша ещё десять дней назад! Как проста и прекрасна! В ней не было тайн и загадок – только те, которые она придумывала сама.

Муж длинно всхрапнул и перевернулся на живот.

В эту минуту Тонечка его ненавидела.

Сергей Степанов, нужно отдать ему должное, явился по первому зову. Тонечка позвонила и назначила ему встречу в арсенале, где была выставка какого-то модернового итальянского художника.

С утра она фальшивым голосом сообщила Герману, что у неё дела на местном телевидении – она будет принимать участие в программе, она обещала. Если он и удивился, то виду не подал. Тонечка накормила Родиона завтраком, предупредила администратора, чтобы в её отсутствие в номер не пускали никого из детей. Они зашли за Настей и Даней в «дом причта», и она проводила их почти до набережной, до дома Рукавишникова, выдала «содержание», чтобы они до вечера не умерли с голоду.

И помчалась в кремль.

Степанов уже был на месте. Едва влетев в зал, она заметила его возле какой-то мудрёной инсталляции.

– У вас встревоженный вид, – заметил он, когда она подошла к нему. – Что случилось?

Тонечка перевела дыхание.

– У нас в номере вчера кто-то был. Все вещи перевёрнуты.

– Что-нибудь забрали? – живо спросил фээсбэшник.

– Ничего, в том-то и дело, – сказала Тонечка. – И я даже не знаю, что искали! Скорее всего, этот ваш Пояс Ориона!..

Степанов немного подумал:

– Это маловероятно.

– Почему?!

– Как Пояс мог оказаться у вас в номере?..

Тонечка смешалась:

– Но вы же… говорили, что… мой муж… что Саша может знать …

– Антонина, – проникновенно начал Степанов. – Должно быть, я как-то плохо объяснил, о чём идёт речь. Этот Пояс не просто сокровище за много миллионов долларов. Это… как бы сказать… раритет, предмет культа в той стране, откуда он был вывезен. Вряд ли вор мог отдать его на сохранение! Даже если ваш муж знает о краже. Но этой вещи не место в гостиничном номере.

Тонечка посмотрела сначала на него, а потом опять на инсталляцию. Произведение искусства представляло собой дурно сбитые деревянные козлы, в середину который был воткнут топор. Называлось произведение «Конец войны».

– Тогда я совсем ничего не понимаю, – призналась она. – Кто мог к нам забраться? Что у нас искали?..

– Да всё, что угодно, – стоял на своем Степанов. – Например, деньги.

– В таких отелях по номерам не воруют.

– Допустим. Но вряд ли у вас искали Пояс.

– Родиона, племянника Кондрата, избили на улице местные бандиты. Требовали, чтобы он вернул то, что взял. А он даже не знает, о чём речь!..

– Вы уверены? – быстро спросил Степанов. – Что он не знает?..

Тонечка кивнула.

– Ему семнадцать лет, – сказала она, как будто это всё объясняло. – Он любит рисовать и маленьких собак. И я умею разговаривать с подростками! Я знаю, когда они врут. Родион не врёт.