— Тише, любимая, — бормотал он, наблюдая за моим лицом, — медленней, позволь мне заполнить тебя медленно.

Я отбросила назад свою голову и стонала от изящной пытки, то, как он входил в меня дюйм за дюймом.

— Джуд, — я задыхалась, поскольку он наконец-то полностью вошел в меня, — Боже, ты так мне подходишь.

— Я могу сказать тоже самое и тебе, — шептал он, изучая мои глаза, — я люблю, когда ты ласкаешь меня, то, как ты горяча и напряжена. И особенно я люблю то, как ты становишься влажной для меня.

— Я ничего не могу с собой поделать, — сказала я, когда он начал делать медленные резкие удары во мне, — то, как ты говоришь со мной, то, что ты говоришь.

Он улыбнулся.

— Тебе нравится, когда я говорю грязные слова, Лус?

— Да, — призналась я, закрывая глаза и обнимая его за плечи — Боже, да.

— Открой глаза, любимая, — сказал он, поглаживая меня, — смотри на меня, когда я двигаюсь в тебе.

Я тихо стонала и открыла глаза, встречая пристальный взгляд Джуда. Его глаза горели красным, как два уголька, пылающие мягки светом, который даже начинал мне нравиться. Его руки захватили мои бедра, и он начал говорить о том, что он любил делать со мной, и как хорошо я чувствовала себя на нем.

— Я не хочу, чтобы это заканчивалось, — шептал он, изучая мои глаза, поскольку он до сих пор был во мне, — я могу находиться в тебя в течение многих часов, подталкивая, тебя к краю, а затем оттягивая этот момент. Я люблю смотреть на твое красивое лицо, когда мы занимаемся любовью, люблю смотреть на выражение твоего лица, когда я заполняю тебя полностью.

— Каждый знал, — шептала я, обнимая его плечи, — что вампир забрал у меня девственность. Они, как я предполагаю, могли обонять тебя через меня.

Он одобрительно зарычал.

— Это очень хорошо. Я хочу отметить тебя своим ароматом. Я не хочу, чтобы кто-то сомневался, что ты моя.

— Теперь ты признаешь меня? — я спросила, задыхаясь от глубоких толчков. Было удивительно, что я могла поддерживать беседу, но медленный и успокаивающий ритм, который использовал Джуд, казалось, был предназначен, чтобы продлить наслаждение, а не подталкивать к краю.

— Если, ты признаешь меня также, — он ответил мягко, — мы принадлежим друг другу, мы должны быть вместе.

— Мне нравиться эта мысль, — призналась я затаив дыхание, — о, Боже, как же хорошо. Быстрее!

— Вот так?

Он схватил меня за бедра и стал увеличивать темп. А затем стал входить еще глубже, хотя это едва казалось возможным.

— Тебе нравится так, Лус? — рычал он, — ты хочешь, чтобы я трахал тебя глубже, полностью заполняя?

— Да, Боже, да.

Небольшое изменение в положении создало новое восхитительное трение. Я могла чувствовать, как он трется о мой клитор, нажимая на чувствительный зародыш, очень правильным способом. И внезапно удовольствие, которое строилось медленно, но устойчиво начало прибывать с разрушающей силой. Я задыхалась, поскольку оргазм захватил меня врасплох, врезаясь в меня с силой безудержного грузовика и, заставляя меня стонать и бесстыдно корчиться над Джудом.

— Правильно, — стонал он, изучая мои глаза, — кончи для меня. Придвинься к моему члену, когда я заполню тебя моей спермой.

Я чувствовала теплый, влажный фейерверк глубоко внутри себя и я поняла, что мой оргазм вызвал его собственный, и он заполнил меня полностью. Это были удивительные ощущения, и это пришло с чувством собственности, но не только с ним, но и с чувством любить и всегда заботиться. Я знала, что, пока я буду с Джудом, он будет доставлять мне удовольствие и успокаивать меня. А также он сможет меня защитить и будет переживать за меня, он принял меня сломанной, ведь он любит меня. И я его люблю.

— Я тоже люблю тебя, Лус, — шептал он, изучая мои глаза, поскольку наше взаимное удовольствие убывало, — я был несчастным сумасшедшим без тебя. Никогда не покидай меня снова.

— Я не уйду, — сказала я, и прокусила его шею.

Он задыхался и извивался подо мной, пока мой рот заполнял восхитительный вкус dulce de leche, вкус его крови. Я чувствовала покалывание, похожее на то, что я испытывала, когда он лечил меня, но это чувство прошло по всему телу, одновременно. И затем я услышала, но не ушами. «Люби меня так, любимая. Чувствую тебя, ощущаю тебя, твое влагалище на моем члене, твои зубы на моем горле. Да, да, да. Навсегда… Я хочу тебя навсегда».

«Я хочу быть с тобой навсегда тоже» — подумала я. И я знала, что так и будет. Связь между нами создалась, и она никогда не оборвется и не исчезнет. Это навсегда, и мы оба этого хотели.

Потребовалось некоторое время, чтобы привыкнуть к нашей связи, потому что каждый раз, как я касалась Джуда, могла слышать, что он думает. Сначала это действительно привлекало, но он обещал помочь мне научиться управлять этим. Все это казалось пугающим и хаотичным, но я не возражала, потому что практически каждый раз, когда я дотрагивалась до него, он думал о том, как сильно он меня хотел, так что результатом нашей телепатии был невероятно горячий секс.

Сначала я чувствовала себя так, как будто пытаюсь восполнить года самовоздержания, когда я сказала это Джуду, он согласился со мной, и мы решили окончательно восполнить все годы, которые я была девственницей, занимаясь, любовью так часто, как только могли, не могу сказать, что меня надо было уговаривать. Он позволял пристегивать себя к кровати наручниками, чтобы я чувствовала себя более уверенной, со временем это стало любимой игрой. Мы никогда не использовали позу мужчина сверху, но все остальное мы перепробовали, о чем я когда-либо думала.

Конечно, не было все идеально. Диего и Гавин пошли в дом моих родителей, чтобы забрать мою машину. Весть о том, что их единственный альфа-сын бросил вызов их стае и опустошил ее, не вызвало большой любви у родителей, но когда он заявил, что голубой и встречается с вампиром, они полностью от него отреклись. Что касается меня, моя мать сказала мне по телефону, что я умерла для нее и отца. Я убила последний шанс, для восстановления их статуса в стае, а так же возможности иметь в семье вожака стаи, и, они больше не хотят меня видеть и общаться со мной. Несмотря на то, что родители сделали, я почувствовала себя несчастной, после того, как повесила трубку. Я стала сиротой, без семьи, без места, куда бы я могла возвратиться. Джуд обнял меня и позволил мне выплакаться и сказал, что мы можем сделать собственную семью. Нет, не делать детей, которые были не возможны между вампиром и оборотнем, ну, или достаточно редки, что мы никогда не слышали об этом. И вообще с моим вывернутым детством я не знала, какая мать из меня выйдет. Джуд говорил о Гавине и Диего.

Мой младший брат принял мой выбор, быть с Джудом, но Гавин опасался демона. Однако Джуд умел быть очаровательным, и однажды вечером мы решили провести вместе отпуск на курорте, принадлежащем Джуду в штате Кентукки. Он имел большую площадь дикой местности, где мы с Диего могли побегать, и солнценепроницаемые сооружения для вампиров.