солдат в локальных военных конфликтах, стало значительно меньше. А многие решили затихариться и не отсвечивать, пока жадный до их богатств и тушек монстр не сменит свою цель. Раньше они могли выживать в трещинах международной политики, пользуясь прикрытием власть имущих из разных стран, уравновешивавших друг друга. Но сейчас они столкнулись с неодолимым противником, которому было плевать на международные отношения и политику. Если даже сами политики страдали от действий Макса, как они могли защитить своих подопечных? Красный рынок скукожился, а применение Силы Z в лечении заболеваний сердца, почек, печени и лёгких росло с каждой минутой. Дошло до того, что частенько приходилось отпускать товары в кредит. Фьючерсы Банка Надежда стали играть всё большую роль на международном финансовом рынке. Многие другие банки и гильдии уже ввели такие фьючерсы. Были и среди них очень серьёзные организации, но ни один из них пока не смог достичь и двадцатой доли оборотов СБН, и разрыв только увеличивался со временем.

Дэниель в последнее время жил вполне комфортной жизнью, если таковой можно было назвать жизнь в неволе. Сначала его перевели из подземной тюрьмы в наземную, где было значительно больше пространства, воздух был свежее, да, и камеры теперь были не на шесть человек, а на четверых. Кроме того, можно было гулять на улице по недорогой квоте, а переезд в двухместную или даже одноместную камеру стал значительно дешевле. Бывший охранник, как и несколько его сокамерников, впрочем, не тратили свои баллы на столь незначительные вещи. Их баллы уходили на то, чтобы купить себе более раннее освобождение.

Вместе с тем, многие из его взглядов на жизнь начали меняться со временем. За посещение уроков социологии, охраны окружающей среды, политэкономии и русского языка, а также за успешную сдачу экзаменов по этим предметам пленники могли получить дополнительные баллы или другие преференции. Тюрьма, в которую попал Дэниель сильно отличалась от тех, что он видел в фильмах. Здесь невозможно было не работать, если хотелось нормально есть. Невозможно было отобрать еду или заслуги у других заключённых. Невозможно было заполучить чужие баллы и привелегии. Маргиналы, асоциальные личности и лентяи регулярно штрафовались, и их постоянно перемешали в корпуса с худшими условиями. Коммуникабельные работяги, заботящиеся о новичках регулярно повышались в статусе. Стукачить или как-то сотрудничать с тюремщиками не нужно было. Всем были известны выполняемые задачи и награждение за них в баллах, а также штрафы за те или иные действия. Пытаться получить лишние баллы каким-то иным образом было невозможно. Вся тюрьма была под наблюдением, даже часть зоны душевых. И люди, которые никак не могли общаться с пленниками, чётко следили за соблюдением местных правил. Кроме того, эта тюрьма была полностью частной. Здесь не было полицейских, чиновников или других госслужащих, через которых можно было отправить весточку на волю или которых можно было подкупить. И единственный способ получить условно-досрочное — вкалывать самому и не мешать вкалывать другим.

Под влиянием уроков, на которых «ученики» заново узнавали окружающий мир и свою планету, включая проблемы и боли общества, взгляды многих пленников стали меняться. Не стал исключением и Дэниель. Более того, поступление информации извне не было сильно ограничено. Он знал, что там, снаружи сейчас разразилась ещё одна волна финансового кризиса. И вполне может быть, что данная тюрьма была не только местом, где их свобода ограничивалась, но и местом, где они получили защиту. В его камере все были одинокими молодыми людьми без особых родственных связей на воле. Но вот в соседней камере были два мужчины средних лет, у которых там остались жёны и дети. И эти двое работали больше других, имея возможность конвертировать часть своих баллов в деньги и отправить их своим семьям. Да, этих денег было меньше, чем в бытность их работы охранниками на рабовладельцев, но это были средства, полученные честным трудом. И они могли спокойно спать по ночам без мучительных укоров совести. Сам Дэниель также начал задумываться о том, что вообще происходит в мире и потихоньку начал тратить больше баллов на посещение библиотеки, более качественную пищу и даже спортзал.

И вот, в один из дней, когда парень возвращался с тренажёрки, его окликнул местный надзиратель. Отношение к надзирателям в местной тюрьме также было строгим. Большую часть времени, пока пленники вели себя достойно, надзиратели обращались с ними подчёркнуто вежливо.

— Мистер Дэниель, постойте! — услышал бывший охранник голос парня одного с ним возраста.

— Да? — он с удивлением обернулся и посмотрел на молодого чернокожего надзирателя.

— Прошу Вас пройти со мной, — продолжил парень. — Это просьба руководства объектом.

— Да, конечно, — кивнул Дэниель. — Ведите меня.

Парень улыбнулся и повёл своего подопечного к офису тюрьмы через несколько коридоров и туннелей, часть из которых в любой момент могли быть перекрыты массивными стальными плитами. Удивительно, но руководство объекта находилось глубоко под землёй. Надзиратель привёл бывшего охранника к одной из дверей, постучался и, дождавшись ответа, открыл дверь.

— Товарищ секретарь, я привёл его, — сообщил сопровождающий и впустил пленника в комнату.

Секретарём оказалась девушка лет двадцати пяти с хорошими формами, одетая в стандартную офисную одежду. Но блузка на ней была не белого, а синего цвета, как у служащего из каких-нибудь госорганов. Сам сопровождающий встал в сторонке на всякий случай. Хотя он и был относительно субтильным

— Мистер Дэниель, — с улыбкой произнесла девушка на английском, пленник ещё не сдал даже базовые экзамены по русскому. — Меня зовут Аманда, сегодня я буду отвечать за Вашу вербовку.

— Вербовку куда? — с подозрением уставился Дэниель на Аманду.

— Не волнуйтесь, — ещё раз улыбнулась девушка. — В вооружённые силы нашей организации не могут вступить пленники, отбывающие наказание. У нашей организации есть к Вам другое предложение, я могу продолжить?

— К-конечно, — в недоумении проговорил пленник.

— Присаживайтесь, — предложила секретарь и, дождавшись пока Дэниель сядет на стул с другой стороны простого деревянного стола, продолжила. — Мистер Дэниель, за последний месяц у Вас не было ни одного нарекания. Кроме того, у Вас есть трудовые достижения, а также успехи в учёбе. Наша организация очень ценит людей, действительно вставших на путь исправления. И специально для таких, как Вы, у нас есть программа поощрения и новая работа, которая будет оплачиваться значительно лучше, чем любая другая работа на этом объекте. Вам интересно?

— Разумеется, — без проволочек ответил бывший охранник. — Пожалуйста, продолжайте.

— Вы когда-нибудь слышали об