Одна из звёзд попросила его преклонить колено, и он тут же повиновался, вместе с остальными стратегами. Мальчишка в брюхе меха вдруг замер. Открыл глаза. Желтоватая муть в них поглотила всё, что связывало ребёнка с человечеством. Из глубины жижи, в которой жил ребёнок, проступило мёртвое лицо Дракона. Отсечённая голова предыдущего командира плавала с новым командующим в одном чане. Выпученные глаза побелели, как у сваренной рыбы.

Элай сжал и разжал кулак. Без злобы. С интересом.

Один из жрецов смотрел на Боевого Лорда, второй на стратегов.

— Ещё, — тихо сказал первый.

— Прыжок, — промолвил второй.

Элай подпрыгнул, синхронно с другими офицерами.

— Хорошо.

Мальчик в брюхе меха смотрел в пустоту, но Ловсон слышал его и понимал. Нет страха. Почти нет жизненного опыта, понимания хорошего и плохого, правильного или нет. Зато есть чистота и сила молодого мозга, в котором уже есть знания старого. Того, что плавал с Эйком-Один внутри чёрной брони. Есть верность. Есть сила.

Есть послушность.

Элай мог заглушить голос несчастного. Мог перестать его слушать. Но пока ещё нужное время не наступило. Пока стоило быть такими как все.

Чёрная броня сдвинулась, охватывая прозрачное нутро, захлопываясь. Боевой Лорд Эйк-Один распрямился, развернулся. Элай нахлобучил шлем, отцепил палаш. Отец простил их. Но… Нужно ли было Ловсону его прощение? Он не знал. Должен ли искупить?

Внизу, ярдах в трёхстах, по лесу ползло несколько бронированных автомобилей. Они ещё не знали, что назад не поедут. Не знали, что за поворотом их ждёт «Защитник».

И точно не могли предугадать, что свалится им на головы.

Элай, повинуясь немой команде, разбежался и прыгнул, уже в полёте активировав палаш. Военная техника «Бессмертных» приближалась. Обгоняя капли дождя, Ловсон летел к технике. Тренькнул палаш, мигом окутавшись паром. Там, внизу, уже начался бой. Наткнувшись на засаду «Защитников», техника перешла в боевой порядок, вклиниваясь в чащу слева и справа от дороги. Пехота «Бессмертных» профессионально рассыпалась вокруг, готовясь к обороне. Но в них никто не стрелял. Лишь головная машина, сожженная выстрелом, чадила густым дымом.

Стратеги знали, что нужная им цель находится в колонне, а не во главе.

Сумрак расцвел огнём. Из леса к окружённым солдатам потянулись низшие. Все как один безоружные. Мясо для отвлечения внимания. Сомнительная подготовка операции, но Элай не спорил. Он слушал голоса звёзд и выполнял команды тех, которые казались знакомыми.

Перед самым падением Элай включил штурмовой ранец, гася инерцию. Неподалёку, ломая ветви, грохнулся на землю Тирран, перекувырнулся и сразу же вступил в бой. Ловсон приземлился на броневик, ткнувшийся мордой в покрытый мхом камень. Одним ударом убил стрелка на орудии, спрыгнул на землю, пронзил лежащего во мху солдата, пригвоздив к земле, снёс голову ближайшему стрелку и прикрылся щитом от шквала огня. Защитное покрытие забурлило, закапало на влажную траву, но Элай двинулся вперёд, разя палашом не ожидавших нападения бойцов. Зажатые между неумолимо надвигающимися низшими, жертвующими собой ради цели, и беснующимися в крови стратегами — солдаты, пусть и с хорошей подготовкой, но запаниковали. Бой закончился в течение минуты.

Низшие замерли в отдалении, предоставив разбитую колонну офицерам. Элай развернулся, глядя на броневики с распахнутыми дверьми. Прожекторы вездеходов резали сумрак, выхватывая из леса недвижимые фигуры детей Воннерута. Ловсон подошёл к ближайшему броневику, заглянул внутрь. Пусто.

Откуда-то со стороны дороги раздался визг излучателя. Ему коротко ответила очередь. Дождь усилился, барабаня по броне.

Разгана Буллвара нашёл Виал Рамменир, стратег Стального Клыка. Владыка «Бессмертных» даже без брони выглядел внушительно. Из рассечённой головы сочилась кровь, заливая лицо, но во взоре не было страха. Гнев. Решимость. Но не страх. Владыка смотрел на закованных в боевые доспех стратегов, окруживших его и даже сейчас оставался старшим по званию.

Элай погасил палаш, понимая, что сопротивление окончено. Тирран с размаху ударил Буллвара по лицу, отчего Боевой Лорд упал на дорогу. Второй удар перехватил Ловсон. Белолицый с недоумением обернулся, ощерился, готовый к драке, но его оттянули в сторону.

— Я знал, — прохрипел, наконец, Буллвар, поднимаясь. — Знал… Надо было на летуне. Эх, встретились бы мы в нормальных условиях.

Элай шагнул назад, уловив в голосах звёзд чёткую команду. Чуть позади на дорогу рухнул мех. Эйк-Один, держащий в клешнях обоих жрецов. Боевой Лорд осторожно поставил своих хозяев перед собой.

— Знал… — повторил Буллвар, не сводя взгляда со служителей Ксеноруса. — Лоденом клянусь, вы ничего…

Элай ткнул его в голову, прерывая речь. Снова приказ Эйка. Ловсон уставился на сжатый кулак в силовой перчатке, не понимая, почему тело отреагировало раньше, чем он распознал голос. По загривку пробежался холодок.

Эйк-Один поднял безвольное тело Разгана Буллвара, и взмыл вверх, за деревья. Элай проводил взглядом дымный след.

— Отец прощает вас, — сказал один из жрецов.

Стратеги, залитые кровью, изуродованные сумерками и светом прожекторов, смотрели на крошечного человечка безропотно, и многие со щенячьей благодарностью. А Элай думал, сколько способов убийства может придумать, чтобы оборвать тщедушную жизнь слуги Ксеноруса. На лице, сокрытом под забралом шлема, сама по себе проявилась хищная улыбка.

Опальные стратеги, несущие на себе Дары Отца, немного растерянно топтались посреди выпотрошенных броневиков и трупов «Бессмертных». Дождь усилился, рассекаемый прожекторами и смывающий кровь с брони. Элай приподнял тело на лапах повыше. Слева тяжело дышал, оглядываясь, снявший шлем Тирран. Разукрашенные белым Дары Отца почти светились в сумерках.

Жрецы наблюдали за офицерами. Долго. Внимательно.

— Незаменимых нет, — сказал, наконец, один из них. — Тот, кто предаст Отца — всё равно будет ему служить, как это делает Дракон. Не думайте, что вы лучше низших.

Элай повернул голову к серолицым в капюшонах. Крошечные, жалкие, наглые. Переступил на лапах, оборачиваясь. Остальные стратеги также наблюдали за жрецами Ксеноруса. Звёзды выли.

«Враги. Враги»

«Предательство»

«Еда. Хочу есть»

«Как он смеет!»

«Все правильно. Воля Отца нерушима»

Большая часть голосов принадлежала низшим. И те всё время хотели есть.

— Отец прощает вас, — повторил один из жрецов. — Но не Длань.

Сверху рухнула махина Айк-Первого. Земля чуть содрогнулась под лапами Элая. Боевой Лорд осторожно поднял обоих жрецов и взмыл в серое дождливое небо.

Стратеги проводили его взглядами. Вода текла по горящим жёлтым цветом смотровым щелям. Никто не проронил ни слова. Никто не двинулся с места.