У Мура мелькнула мысль отвести обоих обратно в замок. Но он договорился встретиться с Марианной, а они уже прошли больше половины пути. По журчанию реки и ощущению от лугов Муру стало понятно, что мистер Фэрли был средоточием, связующим звеном всех чар, сбивающих с пути. А теперь они так ослабели, что почти пропали. Добраться до Лесной усадьбы было бы проще простого, если бы… Мур поднял глаза и посмотрел на уродливый каменный дуб, нависавший над ними. Провести мимо него Саламина нечего и мечтать. Кроме того, дуб стоял прямо на тропе и был бы большой помехой для всякого, кто попытается тут пройти.

Мур усилием воли запретил коленям дрожать и отослал каменный дуб подальше отсюда – куда-нибудь туда, где он лучше впишется в обстановку, Мур сам не знал, где это. Дуб исчез с негромким рокотом, словно далекая гроза, да еще по тропе потянуло ветерком – взметнулась пыль с тропы, повеяло речными запахами, послышались птичьи голоса. Ивы зашелестели листьями. Еще мгновение в тропе виднелись глубокие борозды на месте каменных корней, но они на глазах заросли. Земля и песок хлынули в них, словно вода, и тут же отвердели.

Мур подождал, когда тропа снова станет прежней, и чарами левитации поднял Кларча на спину Саламину. Кларч охнул от неожиданности и плюхнулся поперек седла. С обеих сторон беспомощно свесилось по паре лап. Саламин выгнул шею и ошалело уставился на Кларча.

– Что мог, то и сделал, – сказал им Мур. – Пошли. Пора.

Когда на подстриженной лужайке, ведя в поводу Саламина, появился Мур, Марианна радостно вскинулась. Жалко, конечно, что Мур не взял с собой Джо, но хорошо, что хотя бы сам пришел. А то Марианна уже заподозрила, что не дождется его.

– Твой приятель? – спросил словоохотливый мистер Адамс. – А неплохой у него жеребчик! Не удивлюсь, если арабских кровей. А что это у него в седле?

Марианна тоже ничего не понимала, пока Мур не подошел поближе. Она увидела, что Мур таращится на мистера Адамса примерно так же, как и она сама поначалу.

– Ой, ты и Кларча с собой взял! – воскликнула она.

– Он сам за мной увязался. Пришлось взять, – ответил Мур.

Его не тянуло рассказывать, как это чуть не обернулось смертоубийством.

– Какой чудесный у тебя конь, – проговорила Марианна. – Прямо красавец.

Она храбро подошла погладить Саламину морду. Мур знал, чего можно ждать от Саламина, поэтому держался настороже. Однако Саламин благосклонно позволил Марианне погладить себе нос и потрепать по шее.

А Марианна сказала:

– Ага, так ты любишь мятные драже! У меня, к сожалению, нет…

– На вот. – Мистер Адамс вытащил из перемазанного в земле кармана бумажный пакетик. – Двойная мята, ему понравится. Меня звать мистер Адамс, – обратился он к Муру. – Много лет служу в семействе принцессы Ирэн.

– Рад познакомиться, – вежливо ответил Мур, ломая себе голову, как же ему посекретничать с Марианной, когда тут мистер Адамс.

Пока Марианна кормила Саламина мятными драже, Мур снял Кларча с седла и водрузил на траву – причем обоим пришлось покряхтеть: Кларч стал увесистый, и приземлился он тяжко. Мистер Адамс смотрел на Кларча в легком недоумении.

– Сдаюсь, – произнес он наконец. – Летающий птицепес, что ли?

– Детеныш грифона, – пояснил Мур.

Он попытался улыбнуться мистеру Адамсу, но от слова «летающий» было полшага до слова «летательный» – и Муру вдруг стало так страшно за Роджера и Джо, что вместо улыбки вышла натянутая гримаса. Мур не очень боялся, что мистер Фэрли попал в кого-то из них, однако в летательный аппарат он попал точно, и кто-то закричал. Но с этим Мур все равно ничего не мог поделать.

– Хочешь, подержу коня, пока ты будешь в доме? – предложил мистер Адамс. – Ухаживать за лошадьми – мое любимое занятие после садоводства. На меня его можно спокойно оставить, не волнуйся.

Мур и Марианна с облегчением переглянулись. Марианна тоже ломала себе голову, как бы им посекретничать.

– А хотите, и за грифончиком пригляжу, – предложил мистер Адамс.

– Спасибо. Кларча я возьму с собой, – ответил Мур.

После всего случившегося ему совсем не улыбалось оставлять Кларча без присмотра. Он препоручил коня заботам мистера Адамса и даже сумел его поблагодарить, хотя снова занервничал: он же знал, на что Саламин способен. Жеребец нагнул голову с недовольным видом, но мистер Адамс что-то забормотал и тихонечко защебетал в ответ.

Было похоже, что они найдут общий язык. Мур с Марианной двинулись к открытой двери в оранжерею, а Кларч вприскочку засеменил за ними.

– Что-то случилось? – спросила Марианна на ходу. – Ты весь бледный. И говоришь отрывисто.

Мур был совсем не прочь рассказать Марианне все о встрече с мистером Фэрли и чем все кончилось. Мало того – ему очень хотелось выговориться. Но тут в голове у него снова случилась та странная штуковина, из-за которой он так плохо находил нужные слова, и ему удалось лишь выдавить:

– Просто… просто по дороге поругался с Дедом Фэрли.

И когда Марианна кивнула – уж она-то его прекрасно понимала, – Мур был вынужден сменить тему. Он нагнулся к ней и шепнул:

– А что, мистер Адамс правда гном?

Марианна подавила смешок и шепнула в ответ:

– Сама не знаю!

Муру сразу стало легче, и они, сдерживая хохот, вошли в оранжерею.

Оранжерея тоже преобразилась. В прошлый раз, когда Мур здесь побывал, стеклянная крыша и стены были до того грязные, что сквозь них ничего было не разглядеть, а на полу лежала кокосовая циновка и как попало стояли кадки с сухими растениями. Марианна и не помнила, чтобы тут когда-то было иначе. А теперь стекло так и сверкало, а растения были большие, зеленые, пышные, и на некоторых даже появились большие цветы вроде лилий, белые, кремовые, желтые: должно быть, Джейсон принес их сюда со своего склада. А пол превратился в чудесную мозаику из белой, синей и зеленой плитки, на его нежном узоре глаз отдыхал. Появились новые плетеные кресла.

А главное – посреди побулькивал фонтанчик: раньше он, наверное, прятался под циновкой, а теперь играл, тихонько журча, и пышную зелень застилала дымка. От влаги цветы благоухали, и их запах напомнил и Муру, и Марианне аромат Ирэн.

– Это же все было спрятано! – задумчиво проговорила Марианна. – Как же Бабка могла таить такое?!

Им сразу захотелось посмотреть, как же теперь все устроено в самом доме, и они вошли в переднюю. Там лежала та же плитка, белая, синяя и зеленая, и от этого в передней стало вдвое светлее. Марианна не без удивления заметила, что плитка переходит и на стены, примерно ей до плеч, а до сих пор она видела там только несвежую комковатую бежевую краску. Выше плитки дядя Чарльз покрасил стены в голубой – того же оттенка, что и синяя плитка, только светлее. Марианне стало интересно, кто выбрал этот цвет, дядя Чарльз или Ирэн. Нет, все-таки наверняка Ирэн. Здесь тоже были растения в кадках и даже целое дерево. Лестницу оттерли до блеска, а посередине положили толстую ковровую дорожку густо-зеленого цвета.