Однако мистер Адамс, как бы славно он ни проводил время с Саламином, был только рад вернуть его Муру и отправиться обедать.

– От работы в саду разгорается аппетит, тут и спорить нечего, – словоохотливо сообщил он. – С тех пор как я сюда перебрался, постоянно есть хочется, в жизни так не было!

Он все болтал и болтал. Болтал, пока помогал Муру подсадить Кларча в седло Саламину. Болтал, пока проверял подпругу. Болтал, пока тщательно отчищал лопату. Болтал, болтал, болтал – и так, болтая без умолку, и ушел через арку в дом и скрылся за дверью кухни. Было слышно, как он открыл ее и тут же начал болтать с Джейн Джеймс. Едва дверь закрылась, как Марианна украдкой сунула Фундука в живую изгородь.

– Беги домой, в Дроковый коттедж, – велела она. – Дорогу ты знаешь.

– Неприятно! – пожаловался Кларч с седла.

Мур понимал, что Кларчу неудобно, но все равно сказал:

– Сам виноват. Не надо было за мной увязываться. Ходишь ты медленно, за нами не успеешь, так что сиди и терпи, а я сниму тебя, когда найдем дорогу.

Они с Марианной двинулись в путь – Мур вел Саламина в поводу – через стриженую лужайку к сирени на дальнем конце. Там они нашли расшатанную калиточку, через которую вошел Мур. Она была вся в зеленой плесени и едва не разваливалась от старости, и, чтобы открыть ее, пришлось хорошенько налечь.

– А я и забыла про нее, – проговорила Марианна, когда они вышли в прозрачный шелестящий лес. – Дед прозвал ее своим тайным запасным выходом. Куда нам?

– Думаю, прямо, – сказал Мур.

Никаких тропинок в лесу не было, но Мур сосредоточился на том, что было вокруг того барьера, и решительно повел Марианну вглубь леса, через гряды опавших листьев, мимо терновника и сквозь густой орешник, все глубже и глубже в чащу деревьев. Иногда Саламин волок его сквозь подлесок силой: лес очень волновал коня, ему хотелось скинуть Кларча и пуститься вскачь. Бедного Кларча трясло, качало и подбрасывало, ему стало неприятнее прежнего.

– Слезть! – упрашивал он.

– Скоро, – отвечал ему Мур.

Барьер – довольно-таки неожиданно – поджидал их на том конце зарослей остролиста. Он тянулся в обе стороны, насколько у Мура с Марианной хватало глаз, ветхий, ржавый, затянутый вьюнком. Марианна глядела на него в изумлении:

– Что это? Я его никогда тут не видела!

– Наверное, не знала, что высматривать, – сказал Мур.

– Прямо помойка, – сказала Марианна. – Вьюнки, крапива и колючая проволока. Кто его поставил?

– Не знаю, – ответил Мур. – На самом деле он состоит из чар. Как ты думаешь, у тебя получится помочь мне убрать его? Так, как я в прошлый раз пролез, Саламину не пройти.

– Попытаться можно, – отозвалась Марианна. – Скажи только как.

Мур немного подумал и наколдовал себе ближайшую бельевую веревку из Ульверскота. На веревке оказались чьи-то кальсоны на прищепках, так что Мур с Марианной еле сдержались, чтобы не расхохотаться в голос. А сдержались они потому, что оба побаивались, как бы громкий смех не призвал того, кто построил этот барьер. После этого они говорили вполголоса – так, на всякий случай.

Марианна аккуратно сняла с веревки кальсоны и сложила их стопкой под ближайшим деревом, а Мур привязал оба конца веревки к задней части седла, закрепив для надежности комком густого волшебства. Кларч приподнялся и с интересом смотрел, как Мур берет остальную веревку и накидывает петлей на зазубренный верх барьера. И тут оказалось, что Кларч очень помогает Муру. Почему-то оттого, что Кларч смотрел на барьер так пристально, Муру стало понятно, что барьер по большей части несуществующий. Он был сделан из двух кусков металлической сетки и одной полосы проржавелого железа плюс чары, чтобы все это заросло сорняками, а потом его волшебством растянули и превратили в нынешнюю длинную непреодолимую преграду. А значит, Муру надо было все точно рассчитать, иначе веревка проскользнет сквозь барьер и ослабнет.

– Спасибо, Кларч, – проговорил Мур.

Когда веревка надежно зацепилась за зазубренные ржавые железные пики по верху барьера, Мур закрепил ее там прямо-таки огромным бруском из колдовства. Дернул на пробу. Веревка держалась.

– Берись с той стороны и по команде тяни изо всех сил, – шепнул он Марианне и взялся за веревку с другой стороны.

– А с какими чарами тянуть? – уточнила Марианна.

– Да можно и без. – Мур не ожидал такого вопроса. Похоже, ульверскотское колдовство сильно отличается от волшебства кудесников. – Просто хорошенько представь себе, как барьер валится.

Марианна удивленно подняла брови, однако послушно взялась за веревку на своей стороне. Кошмар какая послушная, подумал про себя Мур. Он вспомнил, как Дженет как-то сказала ему самому, что он чересчур послушный.

И стал он таким, как позже понял, из-за того, что сестра вечно помыкала им. И тут Мур внезапно принял твердое решение рассказать Крестоманси о Марианне, невзирая на ее возражения.

– Ну, давай, Саламин, – тихо проговорил Мур. – Шагай. Работай.

Саламин повернул голову и поглядел на Мура. «Мне – работать?!» – возмущалась каждая линия его тела. После чего он уперся ногами в землю и не двигался, как Мур его ни уговаривал.

– Получишь еще мятного драже, – обещал ему Мур. – Сойди с места – и все. Нам нужна твоя сила.

Саламин прижал уши и не пошелохнулся.

– Господи! – рассердилась Марианна. – Да он не лучше Фундука. Иди вперед, веди его, а я потяну сразу за оба конца.

Она забрала у Мура веревку, взяла ее в обе руки и встала посередине.

Если Саламину вздумается лягаться, он может ударить Марианну. Мур подскочил к морде Саламина и взял его под уздцы. Нашел пыльное драже в кармане, вытянул руку так, чтобы драже было перед носом у Саламина, но забрать его конь не мог, и только после этого отважился потянуть за уздечку.

– Ну, иди же, Саламин! Драже!

Саламин вскинул уши и покосился на Мура одним глазом – мол, знаю я, что ты задумал.

– Да, – сказал ему Мур. – Это потому, что нам без тебя не обойтись.

Саламин только фыркнул. А потом, когда Мур уже был готов сдаться – и к великому его облегчению, – затрусил вперед, поднимая облака крошева из опавших листьев, которое забивало Муру глаза и рот, набивалось в ботинки и даже за шиворот. Мур моргал, отдувался, погонял и упрашивал Саламина и думал, думал, думал про барьер. Он чувствовал, как Марианна позади тоже думает про барьер, – и не ожидал от нее такого напора, а уж за веревку она тянула так, словно перетягивала канат сразу за обе команды.

Барьер перед Марианной скрипел, визжал, скрежетал и медленно кренился. Когда Мур повернул голову, чтобы сказать Саламину, что тот хороший конь, и скормить ему мятное драже, то увидел, как длинные полосы металла и сорняков, уходящие в обе стороны, постепенно, кусок за куском, валятся плашмя, словно волны набегают на берег. Было слышно, как стонет металл и как ломаются ветки вдали, и справа, и слева. Такого Мур даже не ожидал. Не думал, что обрушит весь барьер целиком. Наверное, решил он, дело в том, что барьер был сделан из одного небольшого куска.