Это были суровые слова для старшей сестры, не говоря уже о боссе, и тон заметно отличался от деловых записок, которые он посылал Фархе сразу после того, как она начала управлять бизнесом. В архивах сохранилось очень мало писем от партнеров в Лондоне к Фархе в конце 1890-х годов; похоже, они поручили Эзре разобраться с партнером, которого считали упрямым и несговорчивым. Когда в письме к Фархе из Сандрингема Рубен упомянул о том, что торговля замедляется, он лишь мимоходом перешел к основным темам: предстоящему дню рождения принца Уэльского, ужину, который Рубен организовал в присутствии герцога и герцогини Девонширских, и назначению его дяди главой Торговой палаты в Фокстоне, Англия. Хотя он обращался к оперативному руководителю международной компании, он обошелся без обычных формальностей и вместо этого использовал несколько покровительственных прилагательных: "Дорогой и нежной Синиоре [миссис] Фарха Сулейман Сассун, самой благословенной женщине".

Критика не прекращалась. В кратком письме, отправленном из Лондона в декабре, Фарха сообщала о существовании закладных на недвижимость в Китае, принадлежащую ее мужу, "но оформленную на имя некоторых наших сотрудников", подчеркивала, что фирма не несет никакой ответственности за эти долги, и просила перевести их на свое имя. Ей даже прислали небольшой счет для покрытия судебных издержек. Было совершенно очевидно, что лондонские партнеры хотели увязать концы с концами, прежде чем сделать последний рывок.

В 1898 году, за год до того, как был выстроен заговор по устранению Фархи, Фредерик уже закладывал основу для ее смещения. Написав своему племяннику Эдуарду, который отдыхал в Египте, Фредерик попросил его о поддержке:

Наши люди [в Бомбее] поймут, что мы настроены серьезно, и они должны реорганизовать офис. Альберт Мозес [сотрудник, помогающий заговорщикам], мы можем обсудить по вашему возвращении, какую должность мы можем ему предоставить, а пока послушаем, что Фарха скажет в ответ на мое письмо [о реорганизации].

Под "реорганизацией" Фредерик подразумевал смещение Фархи и перестройку бомбейского офиса в соответствии с потребностями Сассунов в Лондоне. Он начал подвергать сомнению каждое решение Фархи перед другими партнерами, изображая ее необщительной, не разбирающейся в торговле и ценах, упрямо отказывающейся от советов Лондона, несправедливо жалующейся на общую политику фирмы и вообще не обладающей сосредоточенностью , необходимой для ведения бизнеса: "Я действительно не понимаю Фарху, когда она пишет, что мы побудили ее купить рупийские бумаги", - писал Фредерик Эдварду и продолжал критиковать ее за то, что она покупала их по слишком высокой цене, в то время как они "продавались в Лондоне с прибылью". Тот факт, что два его брата Рубен и Артур владели более крупными акциями компании, чем Фарха, и были далеко не сосредоточены на бизнесе, остался без упоминания. Тем временем Эзра давил на Фарху, чтобы тот продал семейную недвижимость в Бомбее и Калькутте, поскольку братьям Сассун стало очевидно, что никто из них не поедет в Индию, и они не хотели тратить деньги на их содержание.

Одним из способов подрезать крылья Бомбею и его председателю было сокращение системы, заложенной основателем Дэвидом, согласно которой филиалы вели торговлю как за свой счет, так и от имени всей фирмы. В прошлом это было источником напряженности, поскольку каждый филиал стремился получить больше прибыли для себя, и стало одной из причин раскола между Альбертом и Элиасом, но система была сохранена, поскольку позволяла филиалам принимать быстрые решения и поощряла партнеров быть более предприимчивыми. В предыдущее десятилетие Фредерик пытался убедить Сулеймана отказаться от этой системы в пользу централизации управления в Лондоне, но безуспешно. Однако в 1899 году Лондон объявил:

В связи с катастрофическими результатами сделок в Бомбее на счет фирмы мы очень обеспокоены тем, как велось это дело, и приняли окончательное решение прекратить все операции с пряжей и опиумом мальва на нашем счете.... Мы уверены, что торговля на нашем счете не может идти удовлетворительно и одновременно с хорошим комиссионным бизнесом.

Затем выяснилась истинная причина столь резкой отмены политики, действовавшей на протяжении почти шести десятилетий:

Поскольку наши дела с пряжей и опиумом в Бомбее будут прекращены, ваш персонал будет превышать потребности, и вы сможете провести дальнейшее сокращение численности, так как вы должны признать, что такой бизнес, как мы можем рассматривать, может только успешно и прибыльно зарабатывать на строгом соблюдении принципов экономии.

Еще до того, как этот меморандум попал в Бомбей, Фарха знала, что Лондон работает против нее. Она также знала, что ее шурин Чарльз сеял вражду против нее в Бомбее и отправлял в Лондон искаженные отчеты. Давление подрыва на каждом шагу подрывало ее доверие к собственным сотрудникам, и она все чаще брала на себя обязанности, которые должны были принадлежать им, давая Лондону повод критиковать ее за неумение делегировать полномочия. Последний удар пришелся на Рождество 1901 года, когда ей сообщили, что фирма "Дэвид Сассун и Ко" будет зарегистрирована, образовав компанию с ограниченным капиталом в 500 000 фунтов стерлингов и акциями по 100 фунтов стерлингов, с задачей "заниматься торговлей любыми товарами и продуктами... банкирами, торговцами широкого профиля, комиссионерами, импортерами, экспортерами и фрахтователями кораблей и судов, судовыми и страховыми брокерами....".

Компания была частной, то есть не проводилось первичного публичного размещения акций. Директора владели всеми акциями, из которых 200 000 фунтов стерлингов были обыкновенными, а остальные - привилегированными акциями с 5-процентным дивидендом. В совет директоров входили сэр Эдвард Сассун, член парламента, в качестве председателя; Артур, Рубен и Фредерик в качестве постоянных директоров (при условии, что они владели акциями на сумму не менее £5 000), а также Дэвид Габбай (один из внуков Альберта); и, впервые, два сотрудника-язычника, Дж. Оуэнс и К. Дж. Лонгкрофт. Имя Фархи поражает своим отсутствием, а двое последних были ничем иным, как оскорблением: Они даже не были членами семьи. Председатель был действующим членом парламента и поэтому работал лишь на полставки, а два его дяди едва ли были бизнесменами. Только Габбай, талантливый бухгалтер с юридическим образованием, внес свой вклад в развитие компании. Это не было разногласием между партнерами в глобальном бизнесе; это был путч, цель которого - полностью вытеснить Фарху из фирмы. Регистрация компании вызвала недоумение в Лондоне и Бомбее. Сторонние наблюдатели не могли понять, зачем прибыльной компании, управляемой членами семьи, добровольно отказываться от таких преимуществ, но многие верили, что Сассуны, которые всегда казались обладателями безупречного времени, что-то задумали. Они не знали, что большинство членов семьи стремились извлечь из компании капитал, чтобы финансировать свой образ жизни и не принимать активного участия в бизнесе, а в корпорации было бы легче нанять лучших специалистов.

В