– Так я про отношения братьев, – не стал терять он время.

– Отношений, считайте, никаких, – сказала женщина. – Не братские они, я так скажу.

– Причина в чем?

– Разные они – Стас и Глеб.

– Подробнее, – попросил Китайгородцев. – Я не понимаю.

– Масштаб разный.

– Один богач, другой бедняк? – вспомнился Китайгородцеву разговор с дядей Степой.

– А почему богач? И почему бедняк? – сказала Нина Петровна. – Стас – он придумщик, он по жизни не идет, а бежит, у него всегда идей – миллион. Он всегда придумает, как деньги заработать. А Глеб – он не такой. Он никогда не воспарит над облаками, он всегда двумя ногами на земле. Поэтому он никогда не заработает тех денег, которые заработал Стас.

– И попыток не было? – невинным голосом поинтересовался Китайгородцев. – Не пробовал он заработать?

– Все его начинания нелепы были, – ответила женщина. – И заканчивались, как правило, ничем.

– А вы когда-нибудь слышали от Глеба о том, что он хочет заставить Стаса деньгами поделиться?

– Не припоминаю.

– И о том, что он хотел Стаса шантажировать?

– Не-е-ет, – удивленно протянула женщина.

– У Стаса есть семья?

– Думаю, что нет.

– А вы когда с ним в последний раз общались?

– Ой, давно! – даже рукой махнула.

– Больше года назад? Меньше года?

– Лет пятнадцать назад я его видела, не иначе.

– Да вы что! – не удержался Китайгородцев, но тут же осекся, потому что он, кажется, догадался, что тут к чему.

При столь скверных отношениях между братьями ее контакты со Стасом были сведены к нулю.

– Значит, о семье Стаса вы могли бы и не знать? – предположил Китайгородцев. – Мало ли, какие изменения в его жизни произошли.

– Наверное, вы правы, – кивнула Нина Петровна.

– И у Стаса могли бы появиться какие-то наследники…

– Какие наследники? – удивилась Нина Петровна.

– Глеб хотел шантажировать Стаса его наследниками. Он когда-нибудь упоминал при вас об этом?

– Нет! – еще сильнее удивилась женщина.

Похоже, что Китайгородцев рассказывал ей вещи какие-то совсем невообразимые.

– Вы поражены? – спросил Китайгородцев. – Вы считаете, что Глебу подобное несвойственно? Что он не мог шантажировать Стаса?

– Я думаю, что он способен, – после паузы признала собеседница. Она будто взвесила все «за» и «против», прежде чем ответить. Добавила: – Что-то есть в его характере такое. Какая-то гнильца.

Как она к нему беспощадна. Бывших жен не надо бы привлекать к делу в качестве свидетелей. Такого насвидетельствуют, что бывший муж не отмоется потом.

– Значит, мог? – проговорил Китайгородцев. – А как, по-вашему, на шантаж отреагировал бы Стас?

– Он Глеба не уважает, – задумчиво сказала Нина Петровна. – Так что была бы ссора, я думаю.

– А Стас горяч? Он вспыльчивый?

– Очень! Такие вспышки гнева! Я лично видела.

Кажется, до сих пор она пребывала под впечатлением от увиденного, невзирая на давность лет.

– А мог бы Стас убить? – прямо спросил Китайгородцев.

Нина Петровна посмотрела ему в глаза, и он заподозрил, что для нее их разговор – слишком откровенный. Сейчас скажет, что ни за что и никогда. И еще – как ему такое в голову могло прийти…

Но вместо этого она совершенно неожиданно для Китайгородцева сказала:

– Мне кажется, на убийство способен каждый человек.

Это было равносильно признанию того, что Стас способен на убийство. Китайгородцев не успел ничего сказать в ответ, а женщина, расценив его молчание как несогласие, спросила, глядя в глаза Китайгородцеву с укором:

– Или вы думаете, что вот лично вы не способны никого убить?

Китайгородцев дрогнул, ужаснувшись.

– И вы убьете, – сказала Нина Петровна с необыкновенным спокойствием. – Если случится в жизни такая необходимость.

Она не ведала, что творила. Она пророчествовала, не отдавая себе отчета в том, что говорит.

* * *

– Простите, мне надо идти, у меня урок, – сказала Нина Петровна, обнаружив, что иссяк поток спешащих к школе учеников.

Последние, те, кто опаздывал, пробегали мимо, и не каждый в этой гонке здоровался с Ниной Петровной, не замечали учителя.

– Я вас провожу, – предложил Китайгородцев. – Еще хотел спросить. Вы знаете в роду Лисицыных такого человека, как Михаил?

– М-да, – протянула неуверенно женщина, явно сомневаясь.

– Он обладает даром гипноза.

– Да! – вспомнила Нина Петровна. – Михаил! Помню! А как же!

Значит, это правда.

– Он действительно гипнотизер? – спросил Китайгородцев.

– Да.

– Вы его видели когда-нибудь? Или только слышали о нем?

– Видела.

– При вас он проделывал такие штуки? Я имею в виду гипноз.

– Нет, при мне ни разу. Но мне говорили.

– Кто?

– Все.

– Глеб?

– И Глеб, и Стас, – сказала Нина Петровна. – И Наталья Андреевна.

– И генерал Лисицын?

– Тоже, наверное, – пожала женщина плечами.

– Вы его знали?

– Георгия Александровича? Да. Хороший человек был.

– Он умер?

– Уже давно. Примерно десять лет назад.

– На похоронах вы были?

– Нет.

– А Глеб?

– Глеб был.

Они уже дошли до дверей школы.

– Сколько у вас сегодня уроков? – спросил Китайгородцев.

– А что?

– Я бы хотел еще с вами встретиться, поговорить.

– Знаете, вы не обижайтесь, но у меня совсем нет времени.

Она хотела бы никогда больше с Китайгородцевым не встречаться. Ни под каким предлогом.

– Я вас надолго не задержу! – клятвенно заверил Китайгородцев.

– У меня действительно много забот, – Нина Петровна даже заставила себя скупо улыбнуться, будто просила простить ее за неуступчивость. – Я одна, и все хлопоты на мне. Планы каждый день писать нужно к урокам, готовить и стирать. А у меня взрослый сын, я кручусь, как белка в колесе. Тут у нас семейный праздник – это тоже хлопоты.

Махнула рукой. Вам не понять моих проблем, мол.

Было слышно, как в школе зазвенел звонок.