– Я надеюсь, Каролина хоть немного говорит по-английски, – с сомнением промолвил Джеймс. – Другая малышка, Барбара, говорила с большим трудом.

Глория задумчиво взглянула на сына.

– Я не думаю, что она будет много говорить, – сказала хозяйка.

Ее прогноз полностью подтвердился. Миранда приехала с девочкой через два дня. У Джека были дела в Крайстчерче, и он забрал их с поезда. Девушка рассказала, что Каролина за всю поездку не проронила ни слова. Даже при виде усадьбы она промолчала. Казалось, новое место жительства вовсе не впечатлило девочку.

Хелена встретилась с ними, когда Миранда заводила Каролину в дом.

– Может, ты попробуешь поговорить с ней по-польски, – предложила Миранда. – Возможно, она просто ничего не понимает.

Хелена в это не верила. В деревне маори Каролина совершенно свободно изъяснялась на английском, лучше, чем многие другие дети. И все же девушка улыбнулась малышке и поприветствовала ее на родном языке.

Каролина ничего не ответила. Она выглядела еще более тощей, чем у нгати рангитане – Хелена помнила ее изящной, очень худой и маленькой, но полной жизни. Теперь девочке больше подошло бы слово «хрупкая».

Округлое красивое лицо Каролины было печальным. Хотя ее длинные черные локоны выглядели расчесанными, но безжизненно свисали. А ведь они, обрамляя лицо девочки, так весело плясали, когда она хотела стать воительницей.

– Где же тетя Глория? – поинтересовалась Миранда.

– Здесь! – Хозяйка спешила вниз по лестнице. На ней была рабочая одежда: бриджи, сапоги для верховой езды и клетчатая рубашка. – Мне нужно было кое-что успеть сделать в комнате Каролины.

Глория подмигнула, словно там ждал сюрприз. Но потом женщина стала серьезной, на ее лице отразились сочувствие и боль, когда она взглянула на девочку.

– Пойдем, сестрица! – тихо сказала она Каролине, перед тем поздоровавшись с племянницей, и положила руку на костлявое плечо девочки. – Меня зовут Глория, сейчас я покажу, где ты будешь жить. Там ты сможешь отдохнуть.

Хелена перевела, хотя и не считала это необходимым. По глазам Каролины она видела, что девочка все понимает. Та взглянула на Глорию опасливо и в то же время благодарно. «Отдохнуть» звучало как «побыть одной». После двухдневного путешествия с вечно болтающей без умолку Мирандой девочка наверняка соскучилась по этому. Во всяком случае, так считала Хелена.

Глория отправилась наверх, за ней последовали Каролина и Хелена. Миранда поздоровалась с Джеймсом, который только что вошел в дом. Парень, сразу уловив настроение, остановил Миранду, прежде чем та успела присоединиться к «экскурсии».

Глория подготовила для Каролины одну из бывших детских комнат, вероятно, собственную.

Мебель здесь стояла очень простая. Это было в стиле хозяйки дома. Она не любила загромождать бесполезными предметами комнаты, где жила. На полках стояло несколько детских книг, на столе лежал альбом для рисования и краски, маленькая книжица в красивом переплете и ручка. Дело, которое нужно было уладить Глории в последний момент, касалось маленькой трехцветной собаки, лежавшей на предназначенной Каролине кровати как на своей собственной. Один из щенков последнего выводка. Ему было около трех месяцев.

Глаза Каролины округлились, стоило ей увидеть животное. Маленькая собака зевнула, спрыгнула с кровати и подскочила к девочке.

Глория представила пса.

– Это Киуорд Суббота. Мы называем собак по дням недели, такова традиция. Самой знаменитой собакой, родившейся здесь, была Пятница. Она принадлежала Джеймсу Мак-Кензи – отцу моего мужа, – улыбнулась хозяйка. – А он был выдающимся вором. Как Робин Гуд.

Каролина удивленно взглянула на женщину.

– Суббота принадлежит тебе, – ответила Глория на это.

Каролина приглушенно пискнула и осторожно приблизилась к собачке, которая и не думала ее бояться. Когда девочка погладила Субботу, та лизнула ее руку и прильнула к ногам.

– Я тебе покажу, как правильно дрессировать собак, – продолжала хозяйка. – Несколько команд она уже знает. Как только освоится здесь, начнет лаять, если кто-нибудь захочет к тебе войти. Никто не посмеет сделать это без предупреждения.

На губах Каролины промелькнула тень улыбки, а у Хелены по спине пробежали мурашки. Она вспоминала о словах девочки, когда та на обратном пути после экскурсии в деревню маори показывала боевую дубинку.

И потом Каролина произнесла первые фразы на Киуорд-стейшн.

– Она будет… присматривать за мной? – тихо спросила девочка. – Она умеет… кусаться?

Глория едва покачала головой.

– Она будет хорошо за тобой присматривать, моя малышка, но никогда не укусит. Суббота будет тебя только любить.

Семья Мак-Кензи и Миранда пообедали внизу, однако никто не настаивал, чтобы Каролина присоединилась к ним. Когда спустя час Хелена поднялась с подносом в комнату девочки, дверь была приоткрыта. Хелена могла свободно войти, но услышала тихие всхлипы. Она осторожно заглянула в щель. Каролина плакала, зарывшись лицом в мягкий мех Субботы.

Кентерберийская равнина, Новая Зеландия (Южный остров)

Июль 1945 – май 1946

– Ахурева хочет видеть тебя.

Моана приехала погостить на выходные, потому что на О’Кифи-стейшн устраивали семейный праздник. Она использовала эту возможность, чтобы повидаться с семьей Мак-Кензи и передать Хелене приглашение от маорийской повитухи. Оно звучало так, словно старая тохунга не оставляла беременной девушке иного выбора.

Реакция Хелены оказалась довольно сдержанной. Но Глория кивнула девушке и сразу ответила за нее:

– Ну конечно. Это же разумно, если она хочет осмотреть тебя еще до родов, Хелена. Она ведь также собирается рассказать, как они будут проходить. Методы маори, применяемые при родах, намного мягче и естественнее, чем у пакеха. С моей точки зрения, они лучше. И ты можешь мне поверить, у меня роды проходили тяжело…

Хелена слышала, что Глория забеременела лишь несколько лет спустя после брака с Джеком Мак-Кензи. И Джеймс не должен был остаться единственным ребенком в семье. Может, сказался негативный опыт в юности, о котором Глория не хотела рассказывать. Хелена подумала, что у хозяйки и Каролины много общего. Они с девочкой были удивительно единодушны. С другими людьми Глория так себя не вела. За последние две недели Каролина вполне обжилась на ферме. Хотя девочка еще мало говорила, но ходила за Глорией словно тень и помогала, чем только могла. Казалось, она хорошо ладит с животными, лучше всего маленькая полячка разбиралась в лошадях. Все это плюс неплохое знание английского укрепили Хелену в мысли, что Каролина выросла в очень хорошей семье. Наверное, раннее детство она провела в таком же окружении, как на Киуорд-стейшн.