Смирение – важнейший тенгрианский постулат – русские сразу довели до абсурда.

Впрочем, самые набожные помыслы на Руси и позже прекрасно уживались с весьма приземленным поведением. Русь и Степь имели общую епархию, и внутри нее с приходом русских сразу же начались несогласия. Сказалось различие культур. Как отмечают историки, обращение населения Руси в веру в Бога Небесного проходило медленно и нередко из-под палки. Много столетий русские сохраняли языческие обычаи. Не забылись они и сейчас.

Венеды и варяги, назвавшись «русскими», остались по духу, по корням своим западными народами. А если к этому добавить, что после крещения Руси Византия пришла в упадок, Рим же возвысился, то становится понятной неестественность положения, которое сложилось внутри степной епархии, названной на Вселенском соборе 449 года Скифской.

Там Запад и Восток как бы сошлись лицом к лицу. Прийти к компромиссу они не могли, их раскол был делом времени… Лед и пламень не уживаются.

Самая восточная в Европе (восточная не только географически, но и по духу) Скифская епархия и к XIII веку оставалась в изоляции от остальной Европы, где христианство полностью вытеснило Тенгри. Вернее, почти полностью.

Понимая всю тяжесть чужого обряда (значит, чужого образа жизни!), русские тем не менее не могли и не взять его. В противном случае им грозили монахи и рыцари папы римского, готовые показать свое искусство. Положение варягов было не из лучших.

Центральная и Северная Европа уже очутились во власти папы. Теперь на очереди стояла их Русь.

Из двух зол они избрали меньшее.

Тенгрианство привлекало русских и своей свободой (сильная и одновременно слабая сторона религии кипчаков). Мощной администрации, как папство, в Степи не было. Важнейшие вопросы веры «степняки» решали на Соборах, которые созывались по мере надобности.

В отличие от Западной церкви, где богослужение велось на латыни, кипчаки пользовались местными языками. Хорошо это или плохо? Как посмотреть. С одной стороны, народ понимал службу, а с другой – вносился разброд, который вел к разобщению тюркского мира, дробил его на отчужденные по языку области и страны.

Тюркам, столь дорожившим свободой, не хватало единства. Даже в вере.

Они всегда были слабее католиков. Потуги греческих патриархов сплотить под своим крылом Восточную Европу остались пустыми усилиями: их лидерство не признали. Разве что болгары да македонцы, которым уже нечего было терять.

Стараниями греков идеи тенгрианства уже в IV веке понесли урон. Европа никогда не понимала и не принимала восточную свободу духа, она не потерпела ее в своем духовенстве – там иные взгляды на культуру и ценности. Там властвует политика. Вернее, «слово», которое записано в Евангелии, а не дух!

Впрочем, неизвестно, что лучше: иметь ли над собой строгую власть и быть под защитой духовного института или иметь полную свободу и прозябать в чистом поле? Это вопрос философский. В Византии главой Церкви себя назначал император. В Риме зависимое положение Церкви продолжалось лишь до IX века. А в Дешт-и-Кипчаке его не было – никогда!

Степняки никогда не помышляли о власти над верой, которая понималась как власть над Богом. Правителей Дешт-и-Кипчака просто не допускали к делам духовенства.

Поначалу так было и на Руси.

Русь и Степь уживались под сводами одного храма. Хотя, конечно, между ними случались ссоры и раздоры, мир и пир. Первым, кому вдруг стало тесно под общей крышей, был русский князь Андрей Боголюбский, он раньше других увидел в вере не силу духа, а силу власти. (Вот оно, варяжество, вот западное миропонимание!)

С той минуты желание подчинить себе мир или хотя бы часть его не оставляло русского князя. Но ни строительством пышного храма во Владимире, ни даже похищением драгоценной киевской иконы Андрей Боголюбский не доказал свою роль «божьего избранника». И хотя на миниатюрах велел изображать себя с нимбом над головой, святее он не становился. Вмешиваться в церковные дела и ему возбранялось.

Повторюсь: конфликт веры и власти был заложен в недрах Руси, и он созрел к середине XII века… В нем и есть особенность России, которую вполне можно понять умом, вопреки мнению поэта.

Суздальский епископ Феодор осадил зарвавшегося князя Андрея: он запер во Владимире храмы и отлучил город от веры. На этом князь «боголюбский» и кончился… Не вдаваясь в детали, лишь отмечу – за дерзость он поплатился. Бог покарал: его задушили в ночь на 30 июня 1174 года. «Хотя самовластьцем быти» сказали современники.

…Бог сберег веру и во времена монгольского правления в Дешт-и-Кипчаке, названном Ордой. Правда, монголы и не стремились что-то подчинить или разрушить – тенгрианство было близко им по духу. Хан Батый, придя к власти, строил храмы, он пожелал принять христианство, его сын Сартах стал священнослужителем, дослужился до дьякона.

Монголы сделали много полезного для Руси. Они освободили русское духовенство от дани и податей. Взяли храмы и монастыри под свою защиту от русских князей, которые запускали руки в казну, как в свои карманы. «Золотой Век православия в России совпал с монгольским владычеством, – отмечает профессор Ричард Пайпс. – “Яса Чингисхана” предоставляла Православной церкви защиту и освобождение от дани и податей в обмен на обещание молиться за хана и его семейство… Больше всего выиграли от монгольских милостей монастыри».

В XIV веке на Руси построили столько же новых монастырей, сколько их уже было в стране, – стало почти двести!

В этой связи бросается в глаза и другое: монголы не тронули власть на Руси!

Ни одного их правителя на русские княжества посажено не было. Тогда в чем заключалось пресловутое «татаро-монгольское иго»? Или оно тоже придумано?

Уплата дани? Вовсе нет, ее платили все зависимые страны. Византия и Рим доказали, что дань не вечна.

Для Руси, не имевшей ни собственных денег, ни торговли, дань была благом, с ее помощью страна обрела защиту от врагов и экономическую свободу. Именно дань помогла русским встать на ноги. Но говорить с соседями как равная Москва, олицетворявшая Русь, не могла – она была зависима от Степи. Общая вера связывала их. Вера не позволяла московским князьям вести угодную им политику.

Вот здесь и открывается, наверное, самое темное место российской истории. Настоящая черная дыра. И история России с этого мгновения становится понятной и ясной, как незамутненное стеклышко.

Почему возникло Московское княжество? Откуда взялось оно? Городишко Москов, как известно, был в составе Владимирского княжества, он не имел ни денег, ни власти, ни армии, чтобы называться городом. Таких городишек было с сотню. Были и посильнее. И вдруг – олицетворение «всея Руси», город, самостоятельное княжество. Какие же силы свершили это чудо великое?

Говорят, все тайное становится явным. Лишь ответив на этот вопрос, поймешь российскую историю. Иначе она так и будет туманным облаком.