Доктор Кари Надо, которую я кратко представила в части I, разделяет эти настроения. Доктор Надо, автор книги «Конец пищевой аллергии», — одна из крупнейших мировых экспертов по ПИТ и ведущий исследователь Центра исследований аллергии и астмы Шона Паркера в Стэнфордском университете. За последние двадцать лет она лечила тысячи пациентов всех возрастов, включая тех, кому было за девяносто. Она возлагает большие надежды не только на дальнейшее развитие ПИТ с улучшенными предиктивными биомаркерами, но и прогнозирует использование дополнительных способов лечения, например биопрепаратов и вакцины. Как и я, она рассчитывает, что FDA одобрит и другие методы лечения, которые помогут демократизировать эту область медицины и сделать доступной всем. «Что бы ни предлагала наука для лечения, мы хотим быть уверенными, что это доступно для всех», — говорит доктор. И данная область будет только расширяться за счет появления методов лечения, работающих совместно в своеобразной биологической алхимии.

Действительно, в будущую картину лечения ПИТ войдет не только воздействие на пациентов их аллергенами в стремлении переобучить иммунную систему больных. В схему будут включены другие препараты, которые сделают лечение безопаснее и позволят ускорить фазу повышения дозы. Некоторые из таких вспомогательных препаратов могут включать биопрепараты, изготавливаемые обычно из белков антител, которые атакуют организм и мешают важным стадиям биологических процессов. Эти препараты являются биологическими в том смысле, что их производят из живых организмов или они содержат компоненты живых организмов. Источником могут быть млекопитающие, птицы, насекомые, растения и даже бактерии. В медицине биопрепараты используют для лечения множества распространенных и редких заболеваний. Сюда входят вакцины, клеточная и генная терапии, ткани для трансплантации. Вероятно, вы слышали о многих из них: ботокс, хумира и герцептин[83]. Они могут быть мощными лекарственными средствами и включают такие компоненты, как сахара, белки или ДНК, полученную из клеток или тканей.

Что касается пищевой аллергии, то сейчас проводятся клинические испытания многих биопрепаратов, и здесь тоже есть многообещающие результаты. Например, выявили, что моноклональные антитела[84] к IgE омализумаб[85] (торговые названия «Ксолар», «Генолар») и дупилумаб[86] (торговое название «Дупиксент») блокируют определенные воспалительные процессы в организме, которые вызывают аллергические реакции. В одном исследовании 2017 года 83% детей, которых лечили ПИТ и омализумабом, смогли выдержать пероральную провокационную пробу через двадцать восемь недель такой комбинированной терапии. И наоборот, в группе детей, которые получали ПИТ плюс плацебо, эта величина составляла только 33%. В группе, где давали омализумаб, также отмечалось меньшее количество реакций при ПИТ. Сейчас продолжаются клинические испытания с целью проверить, смогут ли биологические препараты, например «Омализумаб» и «Дупилумаб»[87], защитить пациентов независимо от ПИТ, подняв их порог реакции. Есть надежда, что даже самостоятельно такие препараты сумеют поднять планку толерантности к аллергену.

Кроме того, идут эксперименты с пробиотиками — с целью повысить иммунный ответ и эффективность ПИТ (подробнее о пробиотиках мы расскажем в следующей главе). Сейчас ученые работают над тем, чтобы разобраться с этими важными добавками и понять, действительно ли они улучшают действие ПИТ без побочных эффектов.

Не вдаваясь в подробности других исследуемых методов, я хотела бы упомянуть возможность включения в медицинский арсенал вакцин и трансгенных растений. Можно разработать вакцины, которые станут положительно влиять на иммунную систему, отвлекая внимание от аллергенов и меняя иммунный ответ. Продуктами будущего могут стать растения, которые генетически будут изменены так, чтобы они стали гипоаллергенными. В этом случае происходит изменение экспрессии белков — по сути, удаление или нейтрализация проблемного белка, который запускает аллергическую реакцию. Однако мы пока не знаем, как такие модификации растений могут повлиять на такие их характеристики, как вкус и текстура. Технологии помогут нам разобраться в этом вопросе. Кроме того, сейчас изучаются альтернативные методы лечения, например традиционная китайская медицина (как самостоятельный метод, так и в виде дополнения к иммунотерапии).

Остается еще много вопросов. Исследователи (в том числе наша лаборатория) продолжают искать причины неожиданного появления реакции у человека, который ежедневно употребляет аллерген для поддержания толерантности к нему. Остается открытым вопрос, почему пищевая аллергия во многих регионах планеты достигла масштаба эпидемии. У нас есть гипотезы, но нет окончательных ответов. Возможно, мы никогда не узнаем базовые причины, а вместо этого должны будем использовать растущий арсенал технологий, чтобы облегчать, предотвращать и лечить такие заболевания, насколько это в наших силах.

Необходимо также стремиться к более удачной маркировке продуктов, к пищевой безопасности, к большему количеству утвержденных FDA методов лечения, чтобы демократизировать лечение аллергии и сделать его доступным для всех. Жизнь с пищевой аллергией не должна стоить намного больше, чем жизнь без нее. Пандемия COVID-19 также заставляет аллергологов задавать новые вопросы: влияет ли пищевая аллергия на COVID-19 и влияет ли COVID-19 на пищевую аллергию? Вирусные инфекции могут действовать на физиологию человека — от вреда органам до перемен в иммунной системе на неопределенный срок. Поэтому нужны дополнительные исследования, чтобы понять, как заболевания, подобные COVID-19, могут приводить к новым проблемам во всем спектре пищевых реакций — от классической пищевой аллергии до непереносимости, желудочно-кишечных расстройств, а также всех заболеваний, лежащих в спектре между ними. Нам также необходимо разобраться в аллергических реакциях некоторых людей на определенные вакцины от COVID-19. Как нам разработать гипоаллергенные вакцины или узнать, кто подвергается наибольшему риску нежелательных реакций? Пандемия меняет нашу жизнь. Как она изменит медицину? Эти вопросы не дают нам спать по ночам. Всегда есть над чем работать, и важно никого не подвести и оказаться на высоте. Мне нравится, как сказала об этом доктор Надо: «Когда вас вдохновляют пациенты и вы берете на себя обязательства перед ними, это заставляет вас продолжать работу».