То, что Душелов обнаружила, оказалось книгой, половина страниц в которой были вырваны. Больше книг Душелов не нашла.

– Так вот что стало с ними, а я все ломала голову – кому они понадобились? Хотелось бы знать, какая им была польза от этих книг?

Уже собираясь уходить, Протектор еще раз взглянула на растерзанную книгу.

– Чтобы выдрать такое количество страниц, требуется время. И немалое. А это означает, что они не раз приходили во Дворец. Какой из этого следует вывод? А такой, что Радиша не имеет отношения к своему исчезновению. Ну, ладно. Ее больше нет. Если нашим друзьям так хочется, пусть позабавятся с этой маленькой крысой.

В отличие от Душелова, Гоблин в темноте видеть не мог. Но у него было другое преимущество – он хорошо знал то место, по которому шел. Поэтому ему удалось все время держаться впереди нее, а потом выскользнуть через один из старых потайных выходов. Луна давала мало света, то и дело скрываясь за быстро бегущими по небу облаками, которые нагоняла Матушка Буря. Гоблин положил последнего Чангеша на булыжную мостовую в доступном для взгляда месте и бросился бежать. Книги в сумке били его по спине, затрудняя дыхание. Он пробормотал себе под нос что-то вроде того, как ему повезло, что бежать приходится вниз по склону холма. Не повезло ему в другом – что кругом стояла тьма-тьмущая, что Тени вышли на охоту, а он был не слишком уверен в качестве своего амулета, которому минуло вот уже пятнадцать лет. Одна надежда – что город достаточно велик, а ночных убийц не так уж много и никто из них не встретится ему на пути. Он бежал, пыхтя и сопя, и думая прежде всего о том, как бы его не догнала Душелов.

Ему даже в голову не приходило, что она могла снова подчинить себе Тени, с помощью которых он устроил ей засаду, и послать их вдогонку за ним.

Душелов вышла в ночь неподалеку от того места, где выскользнула наружу ее жертва, и успела заметить, как что-то промелькнуло поперек открытого пространства двора и исчезло в тени. Она обследовала оставленного Чангеша и несколько других мелких предметов, которые выглядели так, точно их выронили в спешке. Потом швырнула две свои Тени в воздух и в то же самое мгновение стукнула каблуком по глиняной статуэтке. Маленькие убийцы тут же бросились по следу коротышки.

К этому моменту она уже нисколько не сомневалась, что преследовала колдуна по имени Гоблин.

Душелов пронзительно вскрикнула. Боль в пятке была такой, какой ей до сих пор испытывать не приходилось. Горло перехватило, страдания сделались почти невыносимы, и все же она не упустила из вида три ослепительно ярких огненных шара, которые рванулись в ночь вдогонку за Тенями, посланными ею за Гоблином. Все еще борясь с чудовищной болью, она создала кинжал и его острием соскребла еще один огненный шар со своей ноги. Он, однако, уже прогрыз тело до кости и даже вглубь нее, повредив ногу до уровня лодыжки. И это несмотря на всю защиту!

– Я искалечена! – почти прорычала она. – Он усыпил мои подозрения. Заморочил мне голову, и я подумала, что это просто еще одна ловушка для Тени, – теперь ни в одном из ее голосов не чувствовалось ни нотки веселья. – Ничего. Хитроумный маленький ублюдок поплатится за это.

Упал еще один огненный шар и прожег дыру в булыжной мостовой. Пересиливая боль, Душелов попыталась встать на покалеченную ногу. И обнаружила, что не в состоянии идти, хотя не потеряла ни капли крови. Огненный шар прижег ее рану.

– Сестра моя любимая, если ты еще жива, я убью тебя за то, что ты изобрела эти проклятые штуки.

И снова послышался смех, эхом отражаясь от защитного вала Дворца.

Что-то белое заскользило в ту сторону, куда убежал Гоблин.

– А пока убью просто кого-нибудь, – пробормотала Душелов и поползла к дворцовому входу на руках и коленях.

Она загнала боль в самый дальний уголок сознания, сконцентрировавшись на разжигании в себе злости из-за того, что в результате этого приключения оказались повреждены ее прекрасные кожаные штаны и перчатки.

– Как можно в такое поверить? – спросила я. – Получается, что порча наряда взволновала ее не меньше, чем бегство Гоблина и боль в ноге.

Одноглазый захихикал. Он испытывал безмерное облегчение из-за того, что Гоблину удалось улизнуть.

– Ну, почему же. Вполне верю в это.

– Как? И ты тоже?

– А что ты удивляешься? Все, что она носит, из кожи, а этот материал можно достать только далеко на севере. Что вы, здешние людишки, понимаете в коже? Ей, вероятно, приходится летать за пять тысяч миль каждый раз, как вздумается завести себе новые штаны. А это означает, что ей приходится следить, как бы чего не случилось и с передом, и с задом. В отличие от некоторых… Эй! Ты что дерешься? Не забывай, мы все тут сражаемся на одной стороне.

– Ты веришь этому маленькому ублюдку? – спросила я Сари.

– Пойди спроси Лебедя. – Одноглазый оскалился, показав мне свой зуб. Единственный, который у него остался. – Он расскажет тебе, как эта женщина раздобыла свои первые штаны.

Сари, однако, больше всего занимало дело.

– Что мы предпримем, если она изобразит дело так, точно с Радишей все в порядке? Скольким людям обычно приходится встречаться с княгиней? Их, по-моему, не слишком много. И Тайного Совета больше не существует. Они все у нас. За исключением Могабы.

– Нужно и его сюда затащить, – проворчал Одноглазый.

– Давайте не зарываться. Захватить Великого Генерала будет потруднее, чем всех остальных вместе взятых.

Я задумчиво произнесла:

– Она не станет держать Радишу взаперти слишком долго. Может быть, две недели. Пока она подберет себе новый Совет, который будет отвечать лишь: «Да, мэм!» и «На какую высоту?», – когда она прикажет им прыгать.

Одноглазый выдохнул мощную струю воздуха.

– А что? Верно. Здесь есть над чем подумать.

– Уже подумала, – заявила я. – Захватив Радишу, мы, возможно, поступили даже умнее, чем казалось. Можем предъявить ее, если Душелов начнет уж очень зарываться. И Душелов будет все время помнить об этом. Она не позволит соблазну завести себя слишком далеко. Ни в коем случае, пока она с нами разбирается.

– Она сделает все, что в ее силах, чтобы найти и заполучить обратно Радишу, – сказала Сари. – Я уверена в этом. А это означает, что нам надо поскорее убраться из города.

– Прежде чем я уйду, мне обязательно надо кое-что сделать. Не ждите меня. Мурген, будь другом, постарайся и разузнай все, что сможешь, об этой белой вороне.

Я не стала дожидаться его ответа. Теперь, когда Гоблин был в безопасности, больше всего мне хотелось поговорить с нашей новой пленницей.

Кто-то позаботился о том, чтобы обеспечить Радише хотя бы некоторые удобства. И в клетку ее тоже сажать не стали. По-видимому, Одноглазый счел, что достаточно простеньких заклинаний, способных вызвать удушье.