Господь, назначил меня лорд-протектором. Он доверил мне управление всеми вами. Но ваша мать и ее родня решили захватить власть.

– Это оружие предназначалось для борьбы с шотландцами, – возразила Елизавета.

Ричард покачал головой:

– Вам так сказали? Нет, они намеревались помешать моему правлению даже в качестве регента. Вот почему я заключил в тюрьму лорда Риверса и сэра Ричарда Грея.

– Вы казнили их.

– Они замышляли убить меня!

Елизавета уставилась на него:

– Я в это не верю. Дядя Риверс был почтенный человек и настоящий рыцарь.

Темные глаза короля прищурились.

– Несмотря на это, он намеревался не допустить меня к власти любыми средствами, как и лорд Гастингс. У меня не было выбора, кроме как отдать приказ, чтобы их казнили, ради моей безопасности и стабильности в королевстве.

Елизавету это не убедило.

– Из-за вас я потеряла год своей юности, сидя взаперти в святилище.

Ричард заерзал и вдруг как будто разозлился:

– Это не моя вина. Ваша мать решила отправиться туда.

– Она боялась вас!

– А я боялся ее. Она тоже строила козни против меня. Отправила Дорсета из святилища, чтобы тот уничтожил меня.

– Она опасалась, что вы с самого начала нацелились на корону, и сильно беспокоилась из-за моих братьев, особенно после того, как вы забрали у нас Йорка. А потом вы объявили нас бастардами!

– Посмотрите на меня, Бесси, – сказал Ричард; она неохотно подняла глаза. – У меня не было притязаний на престол Нэда. Однако епископ Бата предъявил мне доказательства того, что ваш отец уже был женат, когда обвенчался с вашей матерью. Он сам проводил ту, первую церемонию.

– Епископ Стиллингтон? – презрительно повторила Елизавета. Ей много чего пришлось наслушаться об этом подлом создании, когда мать думала, что она занята другими делами. – Удивительно, что вы приняли за правду слова этого человека. Он подлец. Никогда не появляется в своей епархии и имеет внебрачных детей. К тому же, зная то, что ему якобы было известно, он принес клятву на верность моему брату Нэду как истинному наследнику нашего отца, когда Нэд был еще совсем мал. Это заслуживающий доверия свидетель?

Ричард нахмурился:

– Он представил доказательства и показания нескольких очевидцев.

– Могу я их увидеть? Это дело близко касается меня. Позвольте мне хотя бы это.

Король заколебался? Елизавета не была уверена.

– Я покажу их вам.

Она сделала глубокий вдох:

– А что с моими братьями? Где они?

– Они исчезли, – тяжко проговорил Ричард. – Я не знаю, где они.

На мгновение Елизавета потеряла дар речи.

– Исчезли? Что вы имеете в виду?

– Я имею в виду, что прошлой осенью их тайно вывезли из Тауэра. Я уверен, это сделали по приказу Бекингема. Он был констеблем Англии и имел возможность получить к ним доступ. Даже сэр Роберт Брэкенбери, констебль Тауэра, не может объяснить, что случилось, а он бдительный страж. В один день они были там, а на следующий исчезли. – Ричард встал и принялся расхаживать взад-вперед по садовой дорожке. – Я знаю, люди говорят, что я убил принцев. До меня доходили слухи. Но как я могу опровергнуть обвинения? Я должен объявить, что принцы пропали? Мне никак не предъявить их в доказательство того, что они живы. Подумайте, как используют это мои враги! Многие начнут выступать с заявлениями, что мальчики были законными наследниками Йорков. А мне бы не хотелось, чтобы люди считали меня нерадивым опекуном.

– Это лучше, чем прослыть убийцей! – выпалила Елизавета, ужасаясь известию об исчезновении братьев и при этом исполняясь надеждой: вдруг они еще живы.

– На это мне возразить нечего, – сказал Ричард, сел и закрыл лицо руками. – И если я не найду подтверждения, люди будут думать обо мне самое худшее. Я никогда не смогу спокойно править, пока в народе жива эта клевета. Я не тиран, не убийца детей! – Он выпрямился и посмотрел на Елизавету. – Вы верите мне, Бесси?

Ей хотелось верить, хотелось, чтобы отношения между ними стали такими же, как прежде. Она так долго жила в атмосфере подозрительности, думая о нем плохо. И все же в тот момент, сидя рядом с ним, ей было трудно оставаться в убеждении, что ее дядя и впрямь чудовище, каким она привыкла его считать. Произошло трагическое недопонимание с обеих сторон, в чем она была убеждена с самого начала. И несомненно, мать, будь у нее шанс, сделала бы все, что в ее власти, лишь бы не допустить Ричарда к власти.

Если бы только он показал ей доказательства брака отца с Элеонорой Батлер, она могла бы принять его дальнейшие уверения. Даже теперь он все еще мог быть дядей Ричардом, которого она любила.

Король напряженно ждал ее ответа.

– Мне нужно подумать, – сказала Елизавета.

Его лицо потемнело.

– Я не лгу вам, Бесси. Но боюсь, ваш разум отравлен злостными измышлениями против меня.

– Как вы можете обвинять нас в том, что мы плохо думаем о вас? – воскликнула она. – Мы считали, что вы убили моих братьев. Моя мать из-за этого в глубоком горе. Вы лишили нас всего. После смерти отца моя жизнь стала совсем жалкой.

– Но это не моя вина, Бесси.

Он положил ладонь на ее руку. Елизавета отдернула ее.

– Не знаю, что и думать, – сказала она. – Мне нужно разобраться в своих мыслях. Вы искали моих братьев? Может быть, их прячут в одном из замков Бекингема?

Ричард вздохнул:

– Мои люди искали их. Но не нашли и следа. Либо принцев увезли за границу, либо с ними расправились. Мне тяжело говорить вам это, Бесси, но, я думаю, последнее наиболее вероятно. Целью Бекингема было не посадить на трон Генриха Тюдора, а занять его самому.

Елизавета цеплялась за надежду:

– Но может быть, они все-таки живы?

– Зачем ему оставлять их в живых? Они оставались бы угрозой для него.

– Как и для вас. – Елизавета наблюдала за реакцией дяди.

Тот устало покачал головой:

– Я же говорил вам, Бесси, что не убивал их.

Неужели это не звучит как правда? Святая Матерь, ей что же, всю жизнь мучиться сомнениями? Узнает ли она когда-нибудь, что случилось с ее братьями?

Ричард по-прежнему ждал от нее ответа, но она не могла сказать ему того, что он хотел услышать.

– Я оставлю вас, подумайте, – сказал он, вставая.

Если бы только мать была рядом и могла дать ей совет. Елизавета беспокоилась за королеву, которая осталась в святилище совсем одна со всеми своими печалями и тревогами. Ей хотелось написать матери и изложить версию событий со слов Ричарда, но доверять такие вещи бумаге было слишком опасно, да и мать