Периодически дело доходило в определенном смысле едва ли не до смешного. Чем больше Троцкий нападал на СССР и Сталина, тем меньше Западу хотелось его поддерживать. В этом смысле очень любопытны поведение и заявления именно же видных в то время евреев Запада. Так, едва только Троцкий оказался выкинутым из СССР, как сразу два виднейших еврейских писателя Эмиль Людвиг и Лион Фейхтвангер обвинили его в сотрудничестве с фашистами. Известный же американский сионистский деятель Стефан Уайз, в свою очередь, мотивировал свой отказ принять участие в работе комиссии по расследованию московских процессов тем, что Троцкий ведет себя недобросовестно, поднимая в связи с этими процессами еврейскую тему. «Если и другие его обвинения, — заявлял Уайз, — столь же беспочвенны, как его жалоба по поводу антисемитизма, ему вообще нечего сказать»[144]. Ему вторил главный редактор нью-йоркской газеты «Дер Тог» Б. Ц. Гольдберг, который писал: «Чтобы победить Сталина, Троцкий находит возможным изображать СССР страной антисемитизма… Разве честно писать об этом, когда это не так? …Непростительно, что Троцкий предъявляет такие необоснованные обвинения Сталину»[145].. Конечно, при всем том, что они говорили абсолютную правду, за кулисами последней скрывались сугубо геополитические соображения. Наиболее ярко это прозвучало в известном ответе выдающегося американского писателя Теодора Драйзера. Когда в 1933 г. «кореш» Троцкого — известный американский публицист Макс Истмэн — обратился к Т. Драйзеру с просьбой выступить в защиту арестованных в СССР сторонников Троцкого, писатель ответствовал следующее: «Я поразмыслил, серьезно, как на молитве, об этом деле, касающемся Троцкого. Я очень сочувствую его сторонникам в том положении, в которое они попали, но тут встает вопрос выбора. Какова бы ни была природа нынешней диктатуры в России — несправедливая или как хотите, — победа России важнее всего. Я согласен с Линкольном: нельзя менять лошадей при переправе через поток. Пока нынешнее напряженное военное положение не смягчится — если только существует возможность его смягчения — и пока вопрос о японской опасности не прояснится, я не хотел бы делать ничего такого, что могло бы нанести ущерб положению России. И, с божьей помощью, не сделаю»[146]. «Оригинальный» по своей учтивой дипломатичности ответ писателя не оставляет ни малейшего сомнения в том, какими реально соображениями в тот период руководствовалась интеллектуальная элита Запада. Ну а если еще и понять, что в действительности-то заговоры Троцкого, как правило, умышленно «заваливались» самим же Западом, то и вовсе станет понятно, что тут к чему. Западу просто надоела неуемная активность «беса мировой революции». Ибо он уже всерьез мешал реализации основного, глобального заговора Запада против России. И более чем характерно то, как и когда Запад убрал осточертевшего ему «беса» из Европы. Произошло это в декабре 1936 г., то есть практически в самый канун свершения заговора военных во главе с Тухачевским, о чем знала британская разведка! Подчеркиваю, что в тот момент никто, кроме Запада, не мог убрать Троцкого из Европы. Правительство Норвегии, где он тогда обитал, могло прислушаться только к требованию Великобритании, но никак не Сталина.

Это-то и означало, что Запад не был намерен повторять пройденное еще в 1917 — 1922 гг.! Его наиглавнейшей целью в уже подготавливавшейся Второй мировой войне должно было стать безальтернативное превращение России (СССР) — руками злоумышленно приведенного к власти Гитлера — в «РУССКУЮ ПУСТЫНЮ», где не было бы более ни Сталина, ни Ленина, ни Троцкого, ни вообще каких-либо «бесов мировой революции», ни тем более Гитлера, которого, после выполнения задания Запада — «продвинуть сущность Запада далеко на Восток», — тот же Запад планировал прихлопнуть как муху! Ведь так оно легче осваивать «пустыню» — считаться не с кем! Да и «захоронить» в «пустыне» бесславные для Запада итоги первого эксперимента тоже проще пареной репы! Не говоря уже о бесчисленных человеческих жертвах всех его «социальных экспериментов» с Россией.

Собственно говоря, потому-то СССР и стал единственной страной-жертвой гитлеровской агрессии, где не оказалось «пятой колонны»! То была заслуга не только Сталина, резоны которого понятны, иначе он не обеспечил бы условия для достижения советским народом Величайшей в истории человечества Победы, но и Запада тоже![147] Однако, еще раз подчеркиваю это особо, отнюдь не в силу никогда не испытывавшегося им русофильства и уж тем более советофильства! Просто тогда Западу необходимо было любой ценой добиться превращения СССР в «РУССКУЮ ПУСТЫНЮ»! И ради этого он не считался ни с кем и ни с чем!

§ 2. Говоря о Брестском мире, Раковский заявил, что «этот мир был ошибкой и бессознательной изменой Ленина интернациональной революции». И предварил такое утверждение рассуждениями о подлинной сущности «интернациональной» в его, масона высокой степени посвящения, понимании «революции», которые представляют колоссальную ценность, ибо раскрывают одну из главнейших целей объявленной Перманентной мировой войны в тандеме с «революцией», в первую очередь против России. Поэтому, прежде чем перейти к анализу его заявления о «бессознательной измене Ленина интернациональной революции», придется разобраться в том, что же в действительности мировая масонерия понимала под термином «интернациональная (мировая) революция». Ведь именно с ней он увязывал суть смертельного антагонизма между Сталиным и Троцким, проигрыша последнего первому, а также надежды Запада на Гитлера, поперек которых впоследствии сдуру встали «гениальные стратеги» во главе с Тухачевским.