другое. Мы теперь досконально разбираемся в биохимических механизмах, с помощью которых эти простые молекулы творят свое физиологическое волшебство.

В-третьих, существуют патологии наследственного характера, такие как синдром полной нечувствительности к андрогенам и врожденная гиперплазия коры надпочечников, которые дают исследователям возможность пронаблюдать, что происходит, когда из-за причуд матери-природы у некоторых людей резко меняется степень воздействия андрогенов на организм. Полученные таким образом данные указывают на Т как на мощную маскулинизирующую силу.

В-четвертых, нам известны искусственные эксперименты, вроде создания института евнухов в Древнем Китае и певцов-кастратов в Италии в XVI в. Уже в наше время для снижения или повышения уровня Т начала использоваться заместительная гормональная терапия.

Несмотря на все это, гипотезы, альтернативные тем, которые я рассматривала в этой книге, действительно существуют. И прежде всего, это гипотеза, что половые различия в проявлении агрессии обусловлены главным образом социальной средой, а не эволюцией (с Т в роли соучастника). На протяжении всей книги я отстаивала мнение, что социализация не может конкурировать со своим эволюционным соперником, действующим на основе T. Мне кажется, что всю эту ситуацию хорошо описал психолог Стив Стюарт-Уильямс:

Как теории социализации могут объяснить разрыв в уровне насилия, который возникает между полами в период полового созревания? Связано ли это с внезапным всплеском гендерной социализации – всплеском, который по неизвестной причине происходит в один и тот же период жизни во всех человеческих культурах и у многих диморфных видов? Можно ли назвать простым совпадением то, что этот предполагаемый всплеск социализации происходит одновременно с резким скачком уровня циркулирующего в крови тестостерона, который сопровождает половое созревание у мужчин?{452}

T-cкептицизм

В средствах массовой информации постоянно делаются попытки скинуть тестостерон с его пьедестала, показать, что он не так уж всесилен, или, проще говоря, опровергнуть биологические объяснения психологических и поведенческих различий между полами. Например, в 2020 г. журнал The New Yorker опубликовал интервью с писательницей и журналисткой Пегги Оренштейн по поводу ее недавно изданной книги «Парни & секс: Молодые люди о любви, беспорядочных связях и современной мужественности» (Boys & Sex: Young Men on Hookups, Love, Porn, Consent, and Navigating the New Masculinity). В этом интервью, озаглавленном «Можно ли спасти маскулинность?» (Can Masculinity Be Redeemed?), Оренштейн спросили, ссылалась ли она на биологию, обсуждая то, к чему стремятся и что ценят молодые мужчины, – «атлетизм, доминирование, агрессию» и «благосостояние и сексуальные победы». Она засмеялась и ответила:

Нет. Мы знаем, что воспитание становится природой. Это видно по всему. То, что мы узнаём в детстве, впитываем из средств массовой информации или из поведения родных, формует ту глину, из которой мы делаемся при рождении… Медиа обрушивают на детей информацию о сексуальных привилегиях мужчин и сексуальной объективации женщин. Давно ясно, что эти установки могут подрывать самооценку девочек, сводя их всего лишь к телу, что не может не сказываться на их мировосприятии и всем остальном. Но мальчики варятся в том же котле и, по-моему, в определенном смысле на более сильном огне{453}.

Тех, кто считает Т важным фактором, часто представляют в карикатурном виде. Вот пример из рецензии на книгу Корделии Файн «Тестостерон Рекс» в газете The Guardian. Журналистка пишет, что, поскольку «тестостерон делает мужчин высокими и волосатыми, а их голоса – низкими», легко понять, что знание того, как Т воздействует на физиологию, может привести к мысли, что он также порождает и другие качества, считающиеся мужскими, такие как «стремление к лидерству, склонность к насилию и сексуальная озабоченность».

Однако, продолжает автор рецензии, Файн считает это предположение «надуманным». По мнению Файн, агрессивный и похотливый мужчина-лидер – продукт социализации, а не действия тестостерона на мозг. Родившиеся мужчинами люди, чей организм формируется под действием тестостерона, просто с самых первых дней воспринимаются по-особому, и в результате такой социализации у них формируется агрессивность, стремление к случайному сексу и чувство вседозволенности:

Быть мужчиной или женщиной недостаточно, чтобы превратиться в версию мужчины или женщины, типичную для вашего общества… Но, как только ваша принадлежность к мужскому или женскому полу признается другими, они начинают относиться к вам соответствующим образом, что и превращает вас в мужчину или женщину. Это достигается с помощью игрушек, книг, образцов для подражания и миллиона других вещей.

Обратите внимание, как журналистка подает точку зрения, которую считает неправильной: просто родиться с мужским или женским телом «недостаточно, чтобы превратиться в версию мужчины или женщины, типичную для вашего общества». И, разумеется, она права! Какими бы ни были представления общества о гендерных ролях, очевидно, что не все мужчины соответствуют этой парадигме маскулинности и не все женщины – этой парадигме феминности. Но кому вообще такое может прийти в голову? Ни один серьезный ученый никогда не утверждал, что различия в любом сложном поведении определяются одними лишь генами, гормонами или гениталиями. Как мы видели на примере агрессии, культура, несомненно, является важным фактором, и то же самое касается пола. (Необходимо отметить, что сама Файн высказывается более точно и аккуратно, чем многие из тех, кто пишет рецензии на ее книги.)

Откуда взялась эта почти инстинктивная враждебность к тем из нас, кто говорит о мощном воздействии Т на мужские качества и поведение? Похоже, причина кроется в трех основных проблемах. Как считается, подобная точка зрения означает, во-первых, что тестостерон – это судьба. Во-вторых, что поведение мужчин является естественным и, следовательно, хорошим или приемлемым. И, в-третьих, что у мужчин всегда есть оправдание: они действовали под влиянием Т.

Т-фатализм

Судя по всему, автор рецензии на книгу «Тестостерон Рекс» в The Guardian{454} считает, что, если тестостерон разделяет людей на два пола, обуздать мужские эксцессы нет никакой возможности: если «гормоны создают мужчину или женщину, а мы – это то, что выделяют наши железы, тогда все усилия покончить с мужским доминированием будут в лучшем случае тщетны, а возможно, даже пагубны»{455}.

Прежде всего, следует подчеркнуть, что, даже если выводы этой книги неизбежно ведут к фатализму, это, конечно, веская причина для депрессии, но не повод их отвергать! Вскоре после того, как я закончила университет, врачи диагностировали у моего отца неизлечимый рак поджелудочной железы, и это стало для меня веской причиной выплакать все глаза. Но оспаривать заключение врачей я не пробовала. Никто не застрахован от плохих новостей.

Но что касается Т, новости на самом деле неплохие, и ситуацию можно изменить. У здоровых людей, за редким исключением, нет какого-то одного гена или даже гормона, который однозначно побуждает к определенным действиям или обусловливает определенное будущее. Например, в семье одного из моих родителей часто встречается депрессия, и мне самой приходилось с ней бороться. У меня могут иметься гены, располагающие к депрессии, но, проявятся ли эти симптомы или нет, в значительной мере зависит от моего поведения. Я могу заниматься спортом, ставить на первое место семью и посвящать себя приносящей удовлетворение работе, и все это мне очень помогает (хотя срабатывает не для всех, кто подвержен депрессии). Люди, у которых есть генетическая предрасположенность к диабету второго типа, часто могут изменить свои привычки и условия жизни, чтобы не страдать от последствий болезни. И они должны постоянно думать об этом.

Представление о том, как развивается депрессия, и понимание ее наследственной природы подвигли меня на некоторые важные решения. Я осознаю, что у меня есть склонность к таким состояниям, и маловероятно, что какое-то одно изменение в моем образе жизни может навсегда избавить меня от них. Если я хоть чуть-чуть ослаблю контроль, перестав обращать внимание на симптомы и по мере сил сдерживать их, депрессия вернется.

Важно понимать, что, меняя внешние обстоятельства и свое поведение, можно реально изменить то, что происходит внутри нашего тела, – экспрессию генов, уровень и активность гормонов. Благодаря ежедневным тренировкам можно повысить уровень дофамина; если есть меньше сахара, не подскочит инсулин; когда мужчина выходит на ринг, у него выделяется масса тестостерона, и так далее. Изучение механизмов взаимодействия генов и внешних факторов помогает понять