тех пор, Гёльт как маг только развивался, впитывая у разных народов, разные техники. Однажды, один из человекоподобных малочисленных народов успело вписать немца в свой пантеон богов, вот только просуществовали они не долго. Через пару веков огры смели их с лица земли.

И вот, впервые за полтора века новой жизни, в голове возникла мысль, что через сорок восемь дней, на юге, в племени гномов, один из отпрысков вождя вспомнит свою прошлую жизнь. Гёльт знал об этом ребенке все — как его звали в прошлой жизни, в какой стране жил, как умер. Старик даже понял, что знает язык как гномов, так и народа, к которому принадлежал перерожденец. Еще один дар Бога.

За сотню лет Гёльт выучил места, где не стоит появляться, ведь там обосновались племена враждебные по отношению к людям. Да, в принципе, к ним можно было отнести практически все не человеческие расы. Гоблины, орки, огры, великаны и многие другие всегда пытались убить и сожрать человека, если встретят такого. Более менее к нейтральным относились эльфы, гномы и зверолюди. Да и то, старались как можно меньше контактировать с людьми.

«Расисты» — думал старик. Да и понимал их, сам воевал на стороне нацисткой Германии против унтерменшей. Тут, конечно же, пыл чуточку умерил, однако арийское прошлое давало о себе знать, когда Гёльт видел уродливых зеленокожих гоблинов.

Добраться до гномов удалось без лишних проблем, более того, Гёльт пришел на неделю раньше. И ночевать бы ему в лесу, в ожидании проявления сознания переродившегося, если не знал их языка.

Сначала с опаской, а потом как родного приняли и потчевали старика. Из-за того, что мелкий народ любит выпить своего крепкого пойла, Гёльт чуть было не пропустил момент, ради которого он проделал столь долгий путь. Благо в тот день гномы праздновали какой-то свой праздник, на котором нужно быть трезвыми, а вот после можно бухать всю ночь.

Отрок вождя был растерян, он забился в угол и испуганно озирался. Отец с матерью пытались выяснить, отчего их сын ведет себя так, тем более в столь великий праздник. Но делали лишь хуже. Парень орал что-то на непонятном для них языке, махал руками и старался не подпускать своих новых родителей к себе.

Ситуацию спас гость племени. Бесцеремонно войдя в хоромы гномов, сходу стал говорить на родном языке ребенка. И тот, увидев человеческое лицо и узнав свой язык чуточку успокоился. Выпроводив перепуганных родителей за дверь, Гёльт долго разговаривал с парнем о том, что произошло и куда он попал.

Было трудно, ведь старик не был психологом и подбирать успокаивающие и ободряющие слова приходилось с трудом. Но мал по мало, ему удалось вразумить мальца. Тот принял свою участь, но смирился ли, старику было не известно. Ведь в этот же день он покинул деревню гномов. Оставаться здесь более не хотелось.

Гёльт, по сути, был доволен своей новой жизнью. Он путешествовал, знакомился с разными интересными людьми, был вхож в ближний круг вождей и королей. Видел, как создаются и разрушаются государства.

Лишь об одном жалел. Бог, отчего то оставил его в своем старом теле. Гёльт завидовал перерожденцам, которые начинали жизнь в новом, молодом теле. Ему же приходилось мириться со своим.

Нет, он чувствовал себя на двадцать лет, но внешне не выглядел на столько. Отчего ему не удавалось заводить романтических отношений с девушками. А тело жаждало любви и ласки, внутренне он молодой и крепкий парень. Но приходилось довольствоваться либо проститутками, либо вдовами, что на старость лет, желали получить крепкую мужскую руку.

Бывало даже так, что он женился на сорокалетних дамах, в надежде, что они смогут родить под старость лет хотя бы одного ребенка. Уж больно старику хотелось понянчится со своим малышом. Но сколько бы он не старался, ни одна женщина не могла понести от него.

Выяснилось, что в этом мире, народы не могут смешиваться. Никогда не родится полукровка от эльфа и человека. Вот и он не относился к местным людям, он был с другой планеты чуждым для них набором ДНК.

Шли века и тысячелетия, мир, который сначала развивался семимильными шагами, в один момент застрял в эпохе средневековья и больше не желал двигаться вперед. Он будто что-то чуждое отвергал все нововведения и игнорировал технический прогресс, который приносили иномирцы.

Через два поколения, после появления, чего-то из будущего, будь то швейная машинка или печатный станок, забывалось напрочь. Машины гнили на складах, а люди ходили вокруг них и лишь разводили руками, мол не понимаем, как этим пользоваться.

Но вскоре появлялся еще один гость из другого мира, и он вновь привносил что-то от себя. А потом и это забывалось.

Однообразие жизни стало утомлять Гёльта и он стал молиться тому существу, чтобы прислали на смену нового человека. А старик смог бы дожить свою жизнь. А лучше переродиться в молодом теле, завести семью, нарожать детей. Но молитв никто не слышал.

Гёльт вновь и вновь обучал магии, языку и фехтованию иномирцев. Наблюдал, как они становятся героями, завоёвывают города и страны, живут полной жизнью. В то время как он сам должен оставаться в тени, скитаясь из города в город, из поселения в поселение. При этом не имея возможность завести ребенка.

И хорошо, если ему удавалось мирно входить в страну и его принимала семья, где был рожден новоприбывший. А бывало так, что его садили на кол или четвертовали, как это любили делать орки — раса, которая была уничтожена благодаря ему. Или великаны, которые не признавали человеческий вид и просто давили его своими огромными ногами.

А отказаться от своего призвания он не мог, ему приходилось вновь и вновь, после восстановления тела, входит в поселения буйных видов разумных существ. И снова кол, четвертование или нога великана.

Старик понял, что о нем забыли. Бог просто обманул его, заставил поверить, что вскоре придет напарник, которому можно передать эстафету, а дальше прожит жизнь, как простому смертному. При этом не несясь в очередное враждебное поселение к перерожденцу, где тебя могут сломать опалам.

Однако не выполнять свои прямые обязанности Гёльт не мог. Однажды, он не откликнулся на внутренний зов, и остался в городе, прожигая жизнь с проститутками. Вот только, когда разум перерожденца проклюнулся, а старика не было рядом, Гёльту пришлось не сладко.

По телу будто кувалдой прошлись, кости ломались от одного прикосновения к ним, старик почувствовал это сполна, когда одна из эльфиек скакала на нем сверху. Кожа лопалась, будто