что в столь отдаленном от городов месте, довольно чисто. Темные деревянные и каменные дома по обочинам дороги, светились мутными огоньками окон, зубьями частоколов щерились в тёмное небо. Улица была пуста. Фермеры рано ложатся спать.

Только у трактира царило оживление. Гулко хлопая, дверь то и дело выпускала и запускала припозднившихся выпивох. Кто расползался по домам, кто, напротив, только входил в заведение. В открытую дверь вылетал гуд десятков глоток и пьяных выкриков. Колебания воздуха то и дело тревожили вывеску над входом с надписью: «Жирный боров».

— Пожалуйста, будь осторожна, — шепнул Урмэд, притягивая Иэнель ближе, — Слушай только меня. Говорю «сесть», значит, садишься, говорю «встать» — встаешь. Без фокусов.

Напуганная Иэнель только кивнула, глубже накинула капюшон и запахнула плащ.

Заведение встретило их равнодушием, запахами алкогольного перегара разной выдержки; тушеной капусты с фасолью; тыквенного супа и смесью табака. Дым от последнего, сизым облаком висел над столами, застилая тусклый свет нескольких десятков толстых свечей в кованной люстре. Иэнель закашлялась, жалея, что до этого поела. «И ни намёка на запах мяса».

Урмэд дернул её за веревку, заставляя согнуться, направился к стойке.

— Сидеть! — приказал он.

Иэнель оглянулась и не найдя стула иль табурета, с удивлением уставилась на него.

— На колени, дура, — со спокойным презрением бросил он.

— Да, господин, — одними губами прошептала Иэнель, опадая на пол и утыкаясь глазами в пол. Смесь чувств из страха, возмущения и растерянности полностью поглотили всё ее существо, на мгновение превратив в безвольную куклу.

Харчевник натянуто рассмеялся, стараясь угодить новому клиенту.

— Комнату на ночь и жратвы, — хлопнув по плечу и показывая, что при исполнении, приказал Урмэд таким же тоном, что и Иэнель мгновением раньше.

Тот уныло вздохнул, уже предполагая, чем это может ему вылиться.

— Нету комнат. Последнюю, вон те господа делят, — он мотнул головой в направлении компании из двух даггеров, что сидели за дальним столом, — Может сами договоритесь? — вкрадчиво предположил он.

Урмэд застонал про себя. В одиночку, он бы мгновенно решил эту проблему, а вот с Иэнель…

Имперцы были новобранцами. Тощие, еще не успевшие отъесться на дармовых харчах. Да, кое-какой опыт наверняка имелся, но до его уровня им далеко. Однако, надо быть настороже. Молодые самые опасные, спешащие выслужиться и хапнуть побольше.

Но судьба и в этот раз распорядилась за него.

Отвлечённый разговором с трактирщиком, он не заметил, (или его просто не было в зале), еще одного даггера — третьего. А тот, уже был рядом с Иэнель и держал нож у ее горла. Капюшон с головы айны снят, белые волосы разлетелись по плечам, являя всем ее светлую расу. По залу побежали шепотки.

Урмэд медленно обернулся.

Принцесса тихо всхлипнула. В глазах плескался панический ужас.

— Отвязывай девку, урод, и катись на все четыре стороны, — штурмовик с нашивкой рядового, лихо сплюнул на пол и щербато ухмыльнулся — Дальше мы сами.

Подельники уже были рядом, окружая Урмэда с обеих сторон. Их ввёл в заблуждение его бедственный вид и скорее всего собственная глупость.

Трактирщик тихо «стёк» под стойку, походя собирая все кружки до которых смог дотянуться.

Урмэд прищурился и чуть склонил голову на бок, внимательно рассматривая налетчика. «Руки заняты, воротник расстегнут, маски и вовсе нет». Медленно кивнул. «Хотят легкого подъема по карьерной лестнице? Что ж…»

Иэнель никогда не видела его таким… страшным. И вроде бы даже не нахмурился, но окружающий его воздух, как будто бы загустел, потемнел, налился ненавистью и силой. Интересно, чувствуют ли это даггеры? Дальнейшие события вспоминались ей потом как один страшный миг, настолько быстро все произошло.

— Одно мгновение, — поднимая вверх пустые руки, процедил сквозь зубы Урмэд, — только веревку себе оставлю…

Успокоенный покладистостью незнакомца, налетчик чуть ослабил хватку на шее Иэнель и тут же огрёб.

Урмэд медленно протянул руку к ошейнику, якобы развязать веревку. Неожиданно его правая рука оказалась на шее даггера, смыкаясь стальными клещами, впиваясь в кожу, а левая с хрустом вывернула кисть с ножом. Еще через мгновение тот стоял с выдернутым дыхательным горлом, заливая кровью грудь, пол вокруг себя и плащ Иэнель.

Не выпуская «добычи» из пальцев, Урмэд кинул куском плоти в его подельника. Тот попятился, закрываясь от ужаса руками, споткнулся, упал, опрокинул со стола кувшин с брагой, вскочил и проскальзывая на мокром полу, кинулся к двери.

В воздухе свистнул меч, начисто снеся голову третьему, что был слева. Заканчивая начатое движение, Урмэд метнул оружие в оставшегося в живых и пытающегося бежать даггера. Пригвоздил к дверному косяку.

В два прыжка оказался рядом.

— Кто вас послал? — буравя налетчика страшным белесым взглядом, прошипел Урмэд, сжимая окровавленные пальцы на горле имперца.

— Да пошел ты урод, — взвыл тот, но тут же захлебнулся хрипом.

Урмэд уперся ногой ему в спину, вынул и вновь воткнул меч в плечо — между лопаткой и ключицей, медленно поворочал. Кинжалом, пригвоздил вторую руку налетчика, пытающегося добраться до своего оружия. Резко ткнул лицом об косяк, расквасив тому нос и выбив передние зубы.

— Повторяю вопрос, — спокойно сказал он.

Даггер сипел, скулил, пускал кровавые слюни, но отмалчивался.

И лишь когда нож Урмэда проткнул даггеру мошонку, тот взвыл и начал говорить. Тихо, чтобы никто не слышал.

— Нас послали найти того, кто выкрал светлую айну. Приказ был составить им сопровождение и охрану. Потом доставить во дворец к императору.

— А вы решили избавиться от меня, выкрасть девку и забрать все лавры себе, я правильно понял? — нажимая на промежность сильнее, уточнил Урмэд.

Даггер, обливаясь потом и кровью, часто закивал.

— Пощади, это вообще не я придумал, а Ригх, у кого ты горло… того…, — имперец сглотнул и подавившись кровью, надсадно закашлялся. Выплюнул осколки зубов.

— Скройся с глаз моих, если сможешь. Увижу на горизонте, больше не пожалею.

Урмэд, еще раз провернув, вытащил меч из плеча даггера, выдернул его кинжал из покалеченной руки, а свой нож убрал от промежности.

Тот мешком свалился на пол, постарался отползти, но от шока и боли потерял сознание. Кровь мерными толчками выливалась из раны — скорее всего он подсек подмышечную артерию. Урмэд знал, что к ночи будет еще один труп. Даггерам помогают редко.

Обернулся.

В трактире жизнь почти возобновилась. Пьянчуги, привыкшие к поножовщине, спокойно опустошали тарелки и глиняные кружки, обсуждая интересное происшествие и удивительную технику боя. Лишь чуть подергивался в предсмертных конвульсиях налетчик с вырванным горлом, да Иэнель рвало в уголке.

Урмэд цепко осмотрел зал, стараясь запомнить каждого. Вроде неприятностей больше не предвидится. Единственной проблемой могут стать наблюдатели. Тут надо держать ухо востро. Зато