теперь еще и из кавалеристов. Будут скоро в ней и канониры-артиллеристы. А чего нет-то? В Ришской крепости и на выходе в Сербию мы вон как из пушек палили. Опыт, чай, в этом деле у нас уже хороший есть. Орудий вот только пока что самих нет. Да и не положены они егерям.

Заночевали на самой крайней точке за Игнулом. В котелке варилась уха из той рыбы, что была куплена у встреченных здесь рыбаков. Егеря подтаскивали к костру дрова и готовили ночевку. А Лешка в это время сидел на попоне и глядел в огонь. Вот он и опять среди своих в армии. Служба продолжается. Все в итоге вернулось на круги своя.

Утром от реки подул ветерок, разгоняя на берегу туман.

— Вашвысокоблагородие, мы вас не хотели беспокоить, но только плеск какой-то слышался вот только совсем недавно, — докладывал проснувшемуся командиру Лужин. — У моего Вани Соловья, вы же сами знаете, очень отменный слух. Лучше бы поберечься нам, а то, кто его знает, может, опять этот черный призрак по реке ходит. Сами же слышали про его уловку, подходит он в тумане к нашему берегу и палит из своей пушки картечью. А мы ведь ночью хорошо тут костром своим светили. Может, отойти нам от берега немного в степь?

Алексей внимательно посмотрел в сторону Буга. Густые рваные хлопья тумана выкатывали от реки и потом рассеивались ветерком на берегу.

— Любимое дело, говоришь, у этого черного призрака — из тумана выходить и бить по нашему берегу? Давно ли, Ваня, плеск на реке слышал?

— Да нет, вот только перед тем, как вам встать? — пожал Цыган плечами. — Еще даже котелок с водою не успел закипеть, а его вот как раз тогда на костер-то и поставили.

— Готовь егерей, Евграфович, — приказал Егоров. — Нас тут ровно дюжина. Двое коней пусть подальше в балку отведут. В костер, чуть погодя, забрасывайте все дрова, сколько только у вас там есть. В первой пятерке ты будешь за старшего, а вторую я на себя беру. Отходим от нашей стоянки шагов на пятьдесят в стороны и ждем. Если показалось твоему Соловью, так ничего страшного, посмеемся и уедем потом в роту, как только здесь все рассеется. Ну а если не показалось, тем лучше. Бьем два залпа и откатываемся быстро в степь. Все понятно?! Два залпа, и не более, Лужин, смотри у меня! Потому как османы перезарядиться успеют и опять картечью по берегу дадут, а у нас тут никакого надежного укрытия нет. Против них пока что оружия в роте надежного нет, с пушками даже наши штуцера не справятся, и я не намерен разменивать жизнь одного нашего рядового даже на две дюжины турецких.

— Понял, господин премьер-майор! — вытянулся по стойке смирно фурьер. — Разрешите выполнять?

— Давай, — кивнул Алексей и открыл крышку замка. — Порох, он такая зараза, от речной влажности запросто может отсыреть! — и высыпал весь его на траву. — Меняйте затравку, братцы, чтобы не подвел он вас в первую же секунду. В стволе-то ему сырость не так уже будет страшна!

Около получаса, наверное, сидели егеря возле берега. Костер, горевший только что ярким пламенем, начал уже прогорать. Его пламя опало и теперь светило неярко. Туман над рекой начал заметно расходиться. Еще немного, и вся она откроется глазу.

«Похоже, почудилось все же Соловью, — подумал Алексей. — А может, и рыбаки так шумно веслами хлопали. Хотя на них это совсем не похоже».

— Есть звук! — Ваня дернул за руку командира и указал ладонью в сторону реки. Из туманной серости в сторону берега выплывал большой темный силуэт, словно и правда корабль-призрак выходил из речной пучины.

— Готовься! Бить поверх бортов! — напомнил своей пятерке Алексей.

Турки подходили к берегу тихо, словно крадучись. Ряды весел неслышно и синхронно опускались в воду. Вот шагах в тридцати от берега «призрак» замер, и раздался резкий крик на турецком:

— Koy! (Бей!)

«Ба-ам!» — громко ударило носовое орудие. «Бам! Бам!» — громыхнули пушки помельче, и в берег, выбивая его свинцовыми шариками, ударила картечь. «Баба-ах!» — раскатился залп ружей от бортов.

«Все, вот они и пустые! У нас есть пара минут времени!» — мелькнуло в голове у Алексея, и он пронзительно свистнул. С берега ударили разом девять стволов, Лешка тоже взял на две ладони выше борта у его носовой части и плавно выжал спусковой крючок. «Бам!» — раскатисто хлопнул выстрел. В плечо ударило отдачей, а в нос шибануло таким привычным запахом от сгоревшего пороха.

«Быстрее, быстрее перезарядиться!» — тукала мысль. Вот она «быстрая пуля» на месте, в стволе, и он, догнав в зарядке остальных, выпустил ее в такую близкую цель. На реке слышались крики, стоны и ругань. Резкий свист заставил всех вскочить с места, и теперь егеря неслись от места засады в стороны.

«Сто один, сто два, сто три…» — считал Егоров про себя. «Бам! Бам! Бам!» — раздались хлопки пушечных выстрелов. Картечь ломала кустарник и перемешивала землю в том месте, где только недавно были стрелки. Вскоре к ним присоединились и перезарядившие свои ружья турецкие стрелки. В ответ им не раздалось больше ни единого выстрела.

— Врезали «призраку»! Вот командир, вот удумал! — веселились егеря, седлая коней в ближайшей балке. — А как там визжали на кончебасе, вы слыхали, братцы?! Видать, не одного, а даже нескольких наши свинцовые гостинцы там нашли!

— Вашвысокоблагородие, а чего вы хмурый такой? — полюбопытствовал Лужин. — Вроде же врезали мы там турке удачно?

— Врезать-то, может, немного и врезали, только вот это мы с поля боя ушли, а им его оставили. Ладно хоть потерь у нас нет. На своей земле ведь как зайцы бегаем, — с досадой сплюнул майор.

— Ну что же поделать? — пожал плечами Цыган. — Коли у них оружие нашего посильнее. Вот ежели пушечку, как вы говорите, мы достанем, то потом это они уже от нас бегать будут.

Глава 7. Именины

— Это вам, Катарина, подарок из России, — Алексей подал имениннице тугой сверток.

— А что там? — девушка с любопытством ощупала цветастую шерстяную ткань.

— А вы разверните и все сами увидите, — Лешка с улыбкой смотрел на ее розовое личико.

Сербка развернула сверток, и стоявшие рядом Милица с тетей Антонией в восхищении заахали:

— Какая красота!

В руках у девушки была большая яркая шаль с ярким орнаментом и в прекрасной отделке.

— Ваш ведь шарф меня хорошо грел там, в далеких снегах России. Вот пусть и моя шаль вас здесь зимой согревает.

— Спасибо,