Вэйн впился в него взглядом, сурово. Угрожающе.

– Не смог бы.

– Откуда ты знаешь?

– Эш не оставил бы тебя со мной наедине, если бы это было не так.

Фьюри отнесся к этому с издевкой:

– Ты слишком доверяешь Темному Охотнику, которому совершенно начихать на наш вид.

– Нет. Я слишком доверяю человеку, который всегда был для меня другом. – Вэйн скрестил на груди руки. – Ну и почему ты пришел в наше логово?

– По тем же причинам, почему ты разыскал нашу мать. Я хотел узнать, на что похожа остальная часть нашей семьи. Я твердо намеревался рассказать тебе, кто я, но как только понял, насколько сильно презирает Маркус тебя и Фанга, я посчитал, что это было бы ошибкой.

– Ты мог сказать нам. Мы были бы тебе рады.

– Опять же напомню, что Дэр, мой младший брат, который был моим лучшим другом, уже предал меня. К нашей матери он доставил меня в цепях. Я рос, полагая, что звери непредсказуемы и не заслуживают доверия. Но знаешь что? Животные убивают только по двум причинам: ради защиты и ради еды. У людей для убийства причин намного больше. Не смотря на то, что они думают, мы и близко не так опасны, как они. Но тебе это известно, не так ли?

Вэйн кивнул.

Фьюри вздохнул и шагнул назад.

– Ну, желаю вам счастливой жизни и все такое.

– Куда ты пойдешь? – спросил Вэйн.

Фьри пожал плечами:

– Куда-нибудь.

– И что это такое? – спросил Вэйн. – Ты просто представляешься мне моим братом и тут же смываешься?

– А что же еще? Мне здесь нечего делать. Ты, черт возьми, не нуждаешься во мне.

Вэйн нахмурился. Мог ли Фьюри хотя бы приблизительно представить…

Нет, не мог. Единственная семья, которую он всегда знал, предала его. Не секрет, что брат ненавидел его. По крайней мере, он, Фанг и Аня объединились вместе против всех угроз и препятствий.

Фьюри был один. Он сторонился всех в стае и ни с кем не разговаривал. Пока остальные страты создавали свой круг друзей и союзников, Фьюри продолжал оставаться одиночкой. Если на то пошло, он даже нечасто сражался за волчицу.

Должно быть, для него было ужасно знать, что они – родственники и никогда не сметь прошептать ни слова об этом. Как часто Фьюри наблюдал, как они трое смеялись вместе? Видел их сплотившимися против всей стаи, зная, что и его могли бы включить в их товарищество?

Что касается той упущенной дружбы, Вэйн вечно будет чувствовать себя виноватым. Он должен был уловить связывающее их кровное родство.

Фьюри очень хорошо скрывал свой запах.

– Ты – мой брат, Фьюри, – искренне произнес Вэйн. – Семья кое-что значит для меня. Даже если тебе больше ничего обо мне неизвестно, то это ты должен знать.

– С каких пор я – семья?

– С той самой минуты, когда мы родились, и с той самой секунды, когда ты пришел ко мне, чтобы предупредить меня о Стефане. – Он протянул ему руку. – Мне не нужна братская клятва, младший брат, потому что мы – семья.

Фьюри помедлил и вложил свою ладонь в ладонь Вэйна. Вэйн дернул его к себе и крепко обнял.

При виде боли на лице Фьюри у Брайд сжалось горло. Было заметно, что он никогда не ожидал от Вэйна подобной реакции, или, что Вэйн примет его.

– Я не предам тебя, Фьюри, – сказал Вэйн. – Никогда. И Фанг тоже, если когда-нибудь очнется.

Фьюри отстранился и кивнул.

– И если ты выйдешь за эту дверь, – произнес Вэйн сквозь зубы. – Я тебя искалечу.

Фьюри рассмеялся

– О-кей. Думаю, я пока останусь. – Он прочистил горло и шагнул назад. – Вы двое, возможно, хотите сейчас поговорить. Я буду на кухне с Амандой.

Прежде чем повернуться к Брайд, Вэйн дождался, когда они останутся совсем одни.

– Дьявольский день, да?

Брайд снова села на кушетку и глубоко вдохнула, чтобы помочь себе справиться со всеми необычными и странными событиями последних двадцати четырех часов.

– Да, о да. У нас были летающие младенцы, волки-братья, свихнувшиеся мамаши, серийные убийцы-бойфренды, друзья-убийцы вампиров, и я даже не уверена, что еще.

Это было сверх того, что она могла вынести.

– Я спятила? – спросила она его. – Правда, будь честным.

– Хотел бы я, чтобы это было так легко. Мне жаль, что я не могу сказать «да», и тогда Грейс привела бы тебя в чувство, но нет, ты не сошла с ума.

Этого она и боялась. Весь вопрос в том, что теперь делать?

– Итак, давай разберемся, правильно ли я поняла твою мать. Это, – она подняла вверх и перевернула ладонь, показывая метку – означает, что нам каким-то образом предназначено стать мужем и женой. Но если я отвергну тебя, ты проведешь остаток своей жизни импотентом и в одиночестве? А я, с другой стороны, свободна жить так, как пожелаю?

Он кивнул.

– Это очень несправедливо по отношению к тебе, верно?

Вэйн смотрел в сторону, на его челюсти дергался мускул.

– Я не жду, что ты примешь меня, Брайд. И никогда не ждал. То есть, я надеялся в течение примерно часа или двух, но я не глупец, и не живу в мире… ну, хорошо, я действительно живу в мире фантазий, но я никогда не обманывал себя.

Он опустился перед ней на колени, взял ее руку в свою и поцеловал ладонь. Ох, он был так нежен с ней. Так добр. Ее пальцы прикоснулись к его теплой, колючей щеке.

Как она сможет покинуть такого мужчину, как он?

Он – не человек.

Не совсем, во всяком случае. И он живет в ужасном мире магии, тайн и жутких монстров, способных на любую жестокость.

– Чего ты хочешь, Вэйн? – спросила она, отчаявшись понять. – Будь со мной честен. Ты хочешь меня только из-за этого? – она протянула ладонь ему. – Или ты хочешь меня? Я имею в виду, ты ведь не знаешь меня по-настоящему. Как и я не знаю тебя. Мне известно, что ты мировой парень в случае необходимости, и что у тебя семья, по сравнению с которой Аддамсы выглядят нормальными. Но я не знаю тебя настоящего.

Он отнял ее ладошку от своего лица и провел по ней мозолистой рукой, вглядываясь в нее этими пронзительными орехово-зелеными глазами:

– Правда в том, что я не знаю. Я никогда не желал ни одной женщины так, как тебя, Брайд. И я честно не знаю, из-за метки это или нет. Я не знаю.

Во всяком случае, он сказал ей правду. Это определенно было в его пользу. Он никогда не лгал ей.

– Сколько у меня времени для принятия решения? – спросила она.

– Две недели. Примерно. Если снова не вмешаются демон или мать.

– Тогда как насчет того, чтобы нам попробовать вести себя обычно? – она залилась смехом от нелепости этого заявления. Да, они были просто Джек и Джилл. Обыкновенные, взбирающиеся на холм, черт возьми. Она только надеялась, что Джек не разобьет голову, или что она не начнет спотыкаться[37].