Радио Брайана, которое теперь постоянно передавало новости, рассказало о приближении помощи. Они оставили комнату с камином и ушли из библиотеки на открытый лед, который Джек видел возле статуи Свободы. Здесь, на этой ровной, продуваемой всеми ветрами поверхности, бывшей когда-то портом, их будет лучше всего видно.

Том Гомес настоял на том, чтобы вылететь вместе с экипажем, следовавшим в Нью-Йорк, и после дня пути, заправки в Атланте и в окрестностях Вашингтона, они вместе с утренним светом подлетали к блестящим башням Манхэттена.

Когда облетали город, Том не заметил никаких признаков жизни. По радио транслировали очередную речь президента, что превратилось в своеобразную традицию.

— Только совместными усилиями мы сможем оставить позади ошибки прошлого и устремиться к благополучному будущему.

По-прежнему никого не было видно. Дело плохо.

— Час назад я узнал о том, что в Нью-Йорке есть выжившие…

Том надеялся, что они не потеряли и этот маленький символ человеческой надежды. Только не сейчас.

— …несмотря на все обстоятельства и разбушевавшуюся стихию.

Том не хотел подвести своего президента. Он должен был найти Джека и его людей.

— В это время в Нью-Йорк направляется группа спасателей. Мы планируем послать такие же группы в другие города к северу, по всей стране.

Вдруг Том заметил какое-то движение возле статуи Свободы. Возле силуэтов двух затонувших кораблей он заметил какие-то движущиеся точки, которые едва были видны в сером рассветном свете. Пилот их тоже заметил и развернул вертолет.

— То, что эти люди выжили во время ужасного шторма и бури, — продолжал говорить президент, — является примером настоящего чуда и несгибаемости человеческого духа.

Когда вертолет коснулся земли, выжившие, вместо того чтобы броситься навстречу своим спасителям, повернулись и стали показывать в сторону города. Том посмотрел, куда они указывали, и тоже увидел маленькие огоньки в окнах домов. Люди зажгли свечи, чтобы оповестить спасателей о том, что они живы. Это уже была не маленькая группа, а тысячи, может быть, сотни тысяч выживших людей. Разлившееся живое море огоньков в океане холодного белого безмолвия провозглашало: мы здесь!

Том и Джек встретились. Рядом с ними оказался маленький человечек с прерывистым дыханием и разбитыми очками. Он прижимал к груди маленькую черную книгу. Том сразу понял, что это старинное издание.

— Это Библия Гутенберга, — сказал этот человек, постукивая одной ногой о другую.

Том и Джек пожали друг другу руки. Сэм знал, что бурных проявлений радости не будет, как бы им этого ни хотелось. Здесь сбылись надежды, но в то же время было очень много горя и страданий. Они должны были чтить память умерших.

Взошло солнце. Оно озарило город своим светом и теплом, и Сэм услышал звук, на который уже не надеялся. Это была капель. С факела статуи Свободы свисала огромная сосулька, а с нее на землю падали капли искрящегося солнечного света, отражавшегося в талой воде. Он обнял Лору за плечи и привлек к себе. Рядом с ней стоял Джей Ди, который не переставал надеяться. Сэм поцеловал ее, и она ответила ему. И на этот краткий миг между двумя этими молодыми людьми, стоящими у порога нового мира, воцарилось благополучие.

Астронавты зачарованно смотрели на Землю из иллюминаторов. Они тоже изменились, вынужденные мобилизовать все свои душевные и физические силы в преддверии возможной мучительной смерти. Юрий сказал:

— Вы только посмотрите!

— Что? — не понял Паркер.

— Вы когда-нибудь видели такой прозрачный воздух?

Он был прав. Воздух Земли был девственно чист, и из космоса она казалась заключенной в совершенный кристалл абсолютной красоты.

Земля была подобна драгоценности на бархатной ладони Вселенной. Штормы и бури принесли не только разрушения: они очистили ее от самых страшных воспоминаний, позволив ей засиять новым светом надежды.