шинель. Его он сходу вбил обратно ударом ноги, проломив грудную клетку и теряя над собой контроль от бешеной ярости, накрывшей его в боевом трансе. Уклонился от летящей в него винтовки со штыком, которую метнул стоящий у печи мужик в гимнастёрке, полоснул его клинком по горлу, развалив до позвонков, и метнул нож в третьего, успевшего вскинуть кавалерийский карабин и положить палец на спусковой крючок – нож по рукоять влетел тому в правую глазницу, чиркнув обухом по прицельной планке. Падающие тела и брызги крови, стук выпавшей из рук винтовки и грохот пролетевшего в сени штыка, упавшего на какие-то жестянки – первый раунд был за ним. Не мешкая, вздернул за горло сбитого в дверях чужака, и прижал его к печи так, что тот едва доставал сапогами пола.

–  Где остальные? – негромко спросил, плеснув ненавистью в лицо.

Хрипя и задыхаясь, тот едва кивнул в сторону храма на улице. Понятно. Быстро и жестоко допросил его, вдавливая пальцы в глазницы, и узнав о страшной судьбе хозяев этого дома, ударом локтя в висок свернул ему голову. Осмотрел избу, заглянув во все комнаты и по едва заметным следам догадался о разыгравшейся тут без него трагедии. Следы засохшей крови на полу и стенах, сваленное в кучу скомканное и выпачканное в крови бельё, разбитые зеркала и мебель, всё это недвусмысленно говорило про бесчестье и позор, которые пережить невозможно. Стереть с памяти это мог только огонь, и он, не сомневаясь ни на миг, натаскал в дом соломы из под навеса, где жались от него в сторону лошади. Растолкал всё по углам, распахнул окна и бросил в эту кучу горящую керосиновую лампу. Когда огонь занялся, кинул в него документы Макарова. Вышел на улицу, вскочил на ждавшую смирно лошадь и шагом направил её к храму, держа в руках подобранный в доме карабин. Поваливший из окон горевшей избы густой черно-сизый дым столбом взвивался в морозное небо, поднимая по селу тревожные голоса и перестук калиток. Первый выстрел с колокольни он упредил, бросив лошадь в сторону, затем, соскользнув с седла, вскинул карабин и выстрелом снёс стрелка с винтовкой на звоннице, успевшим выстрелить второй раз. Темная фигура в распахнутой шинели взмахнув руками скользнула по белой стене колокольни и глухо ударилась о землю, и тогда со звонницы ударил пулемёт.

Само по себе сознание переключило тело в другой временной режим, замедлились звуки, движения вокруг, он прекрасно различал устремившийся к нему по нисходящей веер пуль, интуитивно чувствуя мертвые зоны вдоль заборов, и упреждая перемещения ствола пулемётчиком, качал маятник, уворачиваясь от остроносых кусочков металла и быстро приближаясь к храму. Скоро он стал недосягаем для прицельного огня, подбежав почти вплотную к колокольне. Окованная железом дверь была закрыта изнутри. Пулемет смолк, было видно, как стрелок пытается переместить его ближе к краю звонницы, расширив этим себе сектор обстрела. Туманов быстро вскинул карабин и дважды выстрелил в перекрестие ремней, на которых был подвешен средних размеров колокол прямо над стволом пулемета. Раздался треск лопающейся кожи и колокол рухнул вниз, накрыв собой пулемет, смяв ствольную коробку и щиток. Жив ли стрелок было не ясно, но это его теперь не интересовало. Нужно было уходить, Шляхтич наверняка вернётся с подмогой, продолжать воевать тут в одиночку было легкомыслием, свои силы и возможности Туманов не переоценивал. Лошадь, брошенная им на улице, оказалась цела и более того, проявила верность своему седоку, подтрусив к нему под стены колокольни. Туманов вскочил в седло, и не оглядываясь на дым разгоревшегося пожара, намётом погнал прочь.

Волчий скок

(Шляхтич)

Специалисты прибыли в Бугульму на третий день. В ожидании их я времени даром не терял, поработал с Чехом, на предмет особого внимания ко всем обозам на подконтрольной ему территории (ведь Туманов вернулся сюда не ради развлечения). Заставил его выделить отдельную команду, для постоянной проверки и досмотра всех без исключения подвод, в радиусе десяти верст от города, даже потратил день на практические занятия с этой командой, учил их правильной процедуре проверки документов и досмотру. Кстати, в ходе этих уроков обнаружили целый пулемёт в подводе с сеном. Потом занял хороший кабинет в комендатуре, с отдельным выходом на улицу, и пристрастно допрашивал ополченцев, которые присутствовали при задержании Туманова. Понятное дело, для них он так и оставался пока «полковником Макаровым». Выяснил следующее: после дезертирства с эшелона ополченцы добрались до деревни Каракашлы, где стояли пару дней. Там общим собранием выбрали себе командира и постановили выставлять ночной дозор вокруг деревни, для охраны сна отдыхающих. В ночь накануне Покрова в дозор заступили четверо – рядовые Лапин, Ряжкин, Колесов и Пургин, который был старшим. Ночью Колесов заметил человека, вышедшего к деревне со стороны леса, тот постоял и двинулся в обход, а потом исчез около стога сена. Колесов был один, поэтому не стал проверять стог, а дождался пока придёт дозор для смены. После этого доложил старшему о происшествии, и они все вместе проверили этот стог сена. До этого момента их показания не разнились, но вот сам процесс задержания они одинаково описать не смогли. Путались в деталях, что меня закономерно разозлило. Дальнейший ход событий меня особо не интересовал, там всё было прозрачно и понятно, мне нужна была фактура первых минут задержания, а её они скрывали. Рассадил всех по разным камерам, допросил ещё раз, под запись показаний, а потом устроил очную, пригвоздив всех противоречиями и тут же пообещал расстрелять за противодействие следствию. И расстрелял бы, но тут они раскололись все разом, и причина их скрытности стала понятна – обезоружил их Туманов, буквально за пару секунд. И получалось, что не они его, а он их доставил в штаб отряда. Ну, там они себя реабилитировали, навалились, связали и так далее, это уже мелочи, которые мне были не интересны. Главное стало мне известно: Туманов шёл не зная обстановки на фронте, искал белых, случайно попал к дезертирам. Значит, всё это время он находился где-то на нейтральной территории, вместе с Макаровым. А вышел он один. Значит Макаров остался в этом неизвестном месте. Я заставил на карте подробно показать, где и с какой стороны вышел к деревне Туманов, потом отдельно вычертил подробную схему. Больше с ополченцев ничего полезного вытянуть не удалось, и я принялся за их командира. От него мне нужна была подробная информация о жителях этой деревни, кто чем живёт, какие настроения, как относятся к