В зале также присутствовали Дэн Кобли и Донал Глостер. Поскольку иск затрагивал печальную участь «Святой Маргариты», семейство Кобли не могло не прийти: они желали знать обо всем, что касалось их прямо или косвенно.

Дэна и других протестантов, задержанных в сарае вдовы Поллард, освободили под залог – всех, кроме Филберта, которого обоснованно сочли их вожаком. Его посадили в темницу в подвале суда после допроса, устроенного епископом Джулиусом. Дело протестантов должно было слушаться завтра, причем не на четвертном суде, а на особом церковном.

Донал Глостер избежал ареста. Он не пошел со своим работодателем к вдове Поллард; по городу гуляла молва, будто он, счастливчик, валялся дома пьяным. Нед, пожалуй, готов был заподозрить, что именно Донал выдал страже место проведения протестантской службы, однако многие горожане уверяли, что видели, как он в тот день выходил из таверны, едва держась на ногах.

Судебный пристав Пол Петтит призвал к тишине. В залу вошли двое судей. Они уселись в кресла в дальнем конце помещения. Старшим судьей был Родни Тилбери, отошедший от дел торговец тканями. Этого ревностного католика, надевшего сегодня синий с золотом дублет и щеголявшего сразу несколькими перстнями на пальцах рук, назначила королева Мария Тюдор, но Нед не ждал от него неприятностей, поскольку иск никоим образом не затрагивал вопросы веры. Другой судья, Себ Чандлер, был дружен с сэром Реджинальдом, но это вряд ли поможет мэру, ибо все факты были против него.

Присяжные, дюжина человек, все из Кингсбриджа, принесли клятву.

Ролло сделал шаг вперед и громко объявил:

– Ваши чести, с вашего позволения я буду говорить от имени своего отца.

Нед ничуть не удивился. Сэр Реджинальд славился своей вспыльчивостью и мог все испортить, не совладав в собственным норовом.

Ролло, такой же хитроумный шельмец, как его отец, умел держать себя в руках.

Судья Тилбери кивнул.

– Насколько я припоминаю, мистер Фицджеральд, вы изучали право в судебных иннах Лондона?

– Совершенно верно, ваша честь.

– Вот и славно.

Когда заседание началось, в залу вошел епископ Джулиус в своем церковном облачении. Его появление никого не удивило. Все знали, что епископ хотел вернуть аббатство церкви и что сэр Реджинальд обещал ему уступить здания задешево. Должно быть, Джулиус рассчитывал на то, что Реджинальд все-таки изыщет способ это сделать.

Элис выступила вперед, изложила суть иска и передала клерку подписанный договор с печатью.

– Сэр Реджинальд не может отрицать трех фактов, – прибавила Элис. Она говорила негромко и рассудительно, излагая общеизвестные истины. – Во-первых, он поставил подпись под договором; во-вторых, взял у меня деньги; в-третьих, не вернул эти деньги в оговоренный срок. Прошу суд признать, что тем самым он нарушил данное слово и лишился своего залога. Ведь залог для того и придумали, чтобы подкреплять сделки.

Элис, похоже, не сомневалась в победе. Нед был уверен, что ни один суд на свете не поддержит Реджинальда – если только судей, конечно, не подкупили. Но откуда бы Реджинальду взять деньги на подкуп?

Тилбери вежливо поблагодарил Элис и повернулся к Ролло:

– Что вы на это ответите, мистер Фицджеральд? На мой взгляд, дело представляется вполне очевидным.

Реджинальд вскочил, не дав сыну раскрыть рта.

– Меня обманули! – воскликнул он. Его веснушчатое лицо побагровело. – Филберт Кобли знал заранее, что «Святая Маргарита» пойдет в Кале и ее там захватят!

Вполне возможно, подумалось Неду. Филберт – скользкий тип, так и норовит вывернуться, точно свежепойманная рыбина. Но даже если так, при чем тут Уилларды? С какой стати они должны расплачиваться за коварство Филберта?

– Это ложь! – крикнул сын Филберта, Дэн Кобли. – Откуда нам было знать, что замыслил французский король?!

– Уж что-то вы точно знали! – прорычал Реджинальд.

Дэн ответил ему фразой из Библии:

– Сказано так: «Кто говорит то, что знает, тот говорит правду»[27].

Епископ Джулиус наставил на Дэна костлявый палец и произнес обличающим тоном:

– Вот что бывает, когда глупцам и невеждам позволяют читать Библию по-английски! Они стараются спрятать свои прегрешения за словом Божьим!

Клерк потребовал тишины в зале, и всем пришлось угомониться.

– Благодарю вас, сэр Реджинальд, – сказал судья Тилбери. – Увы, если даже Филберт Кобли либо иная третья сторона обманом лишила вас средств, это не повод отказываться от исполнения соглашения, заключенного вами с Элис Уиллард. Если таково основание, на коем вы отрицаете свою вину, оно ошибочно, и суд признает вас виновным.

Вот именно, подумал Нед.

Ролло поспешил вмешаться:

– Ваша честь, наше основание иное. Прощу прощения за слова моего отца. Вы должны понять, он сильно разозлился.

– Каковы же ваши доводы? Охотно их выслушаю. Думаю, присяжные разделяют мое нетерпение.

Выкладывай, подумал Нед. Неужто Ролло измыслил что-нибудь этакое? Этот негодяй всегда любил распускать руки, но глупцом его не назовешь.

– Мы полагаем, что Элис Уиллард повинна в лихоимстве, – заявил Ролло. – Она одолжила сэру Реджинальду четыреста фунтов, но потребовала, чтобы ей вернули четыреста двадцать четыре фунта. То есть она хотела взять проценты, а это преступление.

Неду вдруг припомнился разговор матери с епископом в галерее разрушенного аббатства. Элис назвала Джулиусу точную сумму долга, и епископ почему-то сразу заинтересовался озвученной цифрой. Тогда он не стал ничего уточнять, но сегодня не поленился прийти на суд. Юноша нахмурился. Договор между Элис и сэром Реджинальдом был составлен весьма тщательно, о процентах там ни словом не упоминалось, однако лихоимство, то есть ростовщичество, такое мутное понятие, что в это преступлении можно обвинить едва ли не кого угодно.

– О процентах речи не было, – твердо произнесла Элис. – В договоре сказано, что сэр Реджинальд обязуется платить ренту в размере восьми фунтов в месяц за владение аббатством, пока ссуда не будет возвращена или до уступки залога.

– С чего бы мне платить какую-то ренту? – возмутился Реджинальд. – Я сам аббатством никогда не пользовался! Это скрытое ростовщичество!

– Вы же сами предложили, – напомнила Элис.

– Меня ввели в заблуждение!

– Прошу вас! – снова вмешался пристав. – Обращайтесь к суду, а не друг к другу.

– Спасибо, мистер Петтит, – поблагодарил судья Тилбери. – Справедливое замечание.

– Суд не вправе принуждать к исполнению соглашения, которое подразумевает, что одна из сторон должна совершить преступление, – указал Ролло.