– Ты не потеряла меня, – сказала она. – Но потеряешь, если будешь продолжать в том же духе.

– Знаю. – Я обхватила себя руками. – Но иногда очень страшно говорить правду. Мне всегда удавалось скрываться за ложью. Она ограждала меня.

– От чего? – спросила она.

– От осуждения? Презрения? Я не знаю. – Меня так и подмывало снова соврать, чтобы покончить с этим разговором, который становился все более откровенным. Но Эми была права. Я не могла вечно лгать. – Самое смешное, я пряталась за ложью, потому что боялась… боялась, что, если люди узнают правду обо мне, увидят меня настоящую, они сбегут от меня. Как это сделала моя мама. Поэтому я никогда не открывала душу нараспашку. Но все кончилось тем, что моя бесконечная ложь отпугнула от меня самых близких и любимых.

– Не всех, – возразила она. – У тебя есть Раши. Но ты должна впустить нас к себе. Позволить помочь. Ты знаешь… Вот, например, колледж.

– Я больше не хочу говорить об этом.

– Просто выслушай меня, – настояла Эми. – Это совсем другое дело. Хватит затыкать мне рот и пренебрегать моим мнением. С этим покончено.

Я кивнула:

– Извини.

– Это важно и для меня, – сказала она. – Я тоже должна обрести свой голос. Перестать быть тихоней и слабачкой, стать наконец… Воинственной Эми.

– Воинственной Эми? – Я не смогла сдержать смех. – Кто-то насмотрелся «Топ-модели по-американски»?[52]

Она пропустила мою колкость мимо ушей:

– Вернемся к колледжу. Возможно, ты уже опоздала поступить в этом году, но это не значит, что колледж тебе не светит. Существуют стипендии – я помогу тебе их найти. И мои родители не собираются вышвыривать тебя на улицу после окончания школы.

– Я не могу вечно сидеть у них на шее.

– Хорошо, будешь платить арендную плату, когда найдешь работу, – сказала она. – Но позволь нам помочь тебе. Ты – часть нашей семьи, Сонни. Нравится тебе это или нет. Ты навсегда повязана с нами.

– Не думаю, что мне есть место среди достойных людей, – сказала я. – Но что насчет нас? Мы снова станем прежними? Сонни и Эми?

– Не совсем, – поправила она. – Наверное, должно пройти какое-то время. Я люблю тебя, Сонни, но тебе придется доказать, что я снова могу доверять тебе. Что ты больше не будешь лгать.

– Я смогу, – заверила я ее. – Тяжело избавляться от такой вредной привычки, но… я могу принести клятву. Обет честности.

– Звучит чуть более драматично, чем то, что я надеялась услышать, ну да ладно. – Она поставила свою миску в раковину. Ей тоже не удалось толком подкрепиться. – А теперь вот что. Я знаю, это глупо, но мне плохо спится, когда ты в другой комнате.

Мы вместе потянулись к лестнице:

– Знаешь, – сказала я. – Раз уж мы пытаемся построить здоровую дружбу, нам следует разобраться с нашей зависимостью друг от друга.

– Наверное, – согласилась она. – Но может быть, в другой раз.

– Итак. Поехали. Кхе-кхе. Я, Сонни Элизабет Ардмор…

– Может, правильнее – Соня? – спросила Эми.

– Нет.

– Я просто хочу сказать, что, если ты собираешься делать официальное заявление, тогда, вероятно, следует назвать полное имя.

– Тьфу ты. Ну ладно. – Я взяла ручку и, зачеркнув Сонни, нацарапала сверху Соня. – Готово. Соня. Довольна?

Эми пожала плечами:

– Лично я по-прежнему думаю, что все это выглядит нелепо. Но, зная тебя, ничему не удивляюсь.

– Прости меня за пристрастие к официозу, но речь идет о принесении клятвы. – Я снова взяла листок и откашлялась. – Я, Соня Элизабет Ардмор, клянусь в дальнейшем говорить правду, ничего, кроме правды, да поможет мне…

– Разве это не плагиат?

Я подняла взгляд:

– Да?

– Кажется, ты содрала это с текста присяги, которую дают в зале суда? – заметила Эми.

– Не знаю, можно ли считать это плагиатом.

– Вполне.

– Что, если изменить концовку? Вместо «да поможет мне бог» – «да поможет мне… Герт»?

– Я не уверена, что Герт обладает такой же властью. Она ведь не может тебя покарать.

– Нет, но может заглохнуть на оживленной трассе и тем самым меня доконать.

– Справедливое замечание.

Я вычеркнула бога и заменила его на Герт, чтобы избежать возможных обвинений в плагиате.

– Ладно. Последняя попытка. Я, Соня Элизабет Ардмор, клянусь в дальнейшем…

– Ты уверена, что «в дальнейшем», а не «в настоящем»?

Я бросила листок на стол:

– Все, я сдаюсь. Больше никогда и ничего не буду читать тебе вслух.

Эми хихикнула:

– Извини. Просто трудно воспринимать это всерьез! Я рада, что ты решила покончить с враньем, но неужели нельзя обойтись без этой клятвы?

– Нельзя. Это официальный документ. И дает тебе право наказывать меня, если я ее нарушу.

– Ну, в таком случае… – Она встала с кровати и подошла ко мне. – Не подумай, что я опять дразню тебя, Сонни, но я действительно рада, что ты приняла такое решение. Не в смысле клятвы – меня она меньше всего волнует, – главное, что ты пытаешься говорить правду.

– Это ужасно, – призналась я. – Врать нехорошо, я знаю. Но я так долго пряталась за своими выдумками, что теперь, вся такая честная, чувствую себя уязвимой. – Я снова схватила ручку. – Но очевидно, что ложь не принесла мне никаких дивидендов, поэтому… – Я наклонилась, чтобы поставить свою подпись под распечатанной клятвой. – Вот, все. Это официальная бумага. Больше никакой лжи с моей стороны. Даже самой невинной.

– Послушай, Сонни, как тебе цыпленок, которого папа приготовил вчера на ужин?

– Я все еще могу сослаться на пятую поправку[53].

Эми хихикнула.

Я взяла подписанную клятву:

– Можно вставить ее в рамку? У нас есть рамка?

– Думаю, найдется. – Она улыбнулась. – Я уверена, что правдой ты заработаешь себе крупные очки с точки зрения кармы. Ты говорила с Райдером?

– Карма меня не жалует. Как и Райдер. Он до сих пор со мной не разговаривает. – Всякий раз при упоминании о нем у меня щемило сердце и слезы подступали к глазам. Я сделала глубокий вдох, пытаясь стряхнуть это гнетущее чувство, после чего встала и вытянула руки над головой. – Думаю, мне предстоит пройти долгий путь, прежде чем Вселенная станет ко мне благосклонна.